Юрий Дудник: «В Лиге чемпионов Марсель возил нас всю игру – Пеле такое выдавал! Испугался я тогда не на шутку»
Эксклюзивное интервью Юрия Дудника сайту FanDay.net о своей карьере, которая включала 17 клубов, участие в Лиге чемпионов и матчи за сборную Украины.
Юрий Дудник ‒ воспитанник луганской СДЮСШОР. Полузащитник. За более чем двадцатилетнюю игровую карьеру Юрий Дудник поиграл в 17 клубах. Только в чемпионате он провел без малого 500 игр и забил чуть более полусотни мячей. А еще были Лига чемпионов и сборная Украины.
Большую часть своей спортивной карьеры он отыграл в Запорожье. Причем три раза приходил в Металлург и трижды покидал эту команду. Поиграл Дудник в командах ближнего зарубежья: ЦСКА, Ростсельмаш, Бананц. Участник Лиги чемпионов 1993 года. Игрок сборной Украины – 2 матча. Завершив игровую карьеру в 2007-м году, Юрий Дудник перешел на тренерскую работу.
Работал помощником главного тренера в черкасском Днепре и луганской Заре. Был главным тренером в Заре – U 21. В течение четырех месяцев Юрий Дудник исполнял обязанности главного тренера Зари (9 игр: 3 победы, одна ничья, 5 поражений). Потом работал старшим тренером луганской ДЮФШ. Последние пять лет занимался селекционной работой в Заре. В настоящее время безработный.
Мне предложили поехать играть в Шотландию, но после матча с Глазго я сказал: «Нет, спасибо, я лучше здесь в ЦСКА посижу»
- Юрий Владимирович, сейчас мы в режиме онлайн наблюдаем за массовыми переходами украинцев в зарубежные чемпионаты: Цыганков, Мудрик, Забарный... Парни просто мечтают поиграть за пределами Украины. Знаем, что у вас в свое время была возможность перейти в чемпионат Шотландии, но вы отказались. Ваша цитата "Лучше я посижу в ЦСКА". Звучит довольно странно, как для сегодняшнего времени. Почему сделали такой выбор?
- Это был 1992 год, я играл в московском ЦСКА, и мы участвовали в первом розыгрыше Лиги чемпионов. Предыдущий турнир назывался Кубок чемпионов, а с 1992 года турнир переименовали и появилась всем известная нынче Лига чемпионов.
- Вам в группе попался и будущий победитель – французский Марсель.
– Да, не помню причины, но домашние матчи мы играли в Берлине на Олимпийском стадионе. В Германии тогда еще находились остатки контингента советских войск. Так, что было кому на стадионе поддержать нашу команду.
Не стану скрывать, у меня был мандраж. Испугался я тогда не на шутку. Огромный стадион. Состав у французов – это что-то. На одного Десайи посмотришь, уже страшно. Да там каждый, кто выходил на поле, был звездой - Бартез, Англома, Созе, Руди Феллер, Боли, Добровольский, Дидье Дешам (нынешний наставник сборной Франции, – прим А.П.).
Французы в первом тайме атаковали без остановки. То, что нас возили всю игру – однозначно. Абеди Пеле такое выдавал: акробатические прыжки, удары с любых позиций. Плотников молодец – выручал. Во втором тайме сольный проход Файзулина увенчался голом в ответ. Это была первая ничья ЦСКА в Лиге чемпионов. А игроки Марселя настолько были обескуражены потерей очков, что после игры отказались меняться с нами футболками.
Матч Олимпик (Марсель) - ЦСКА - 1:1
Не удалось загрузить видео.
– Так и не получилось поменяться? Наверное, если бы знали, что играли с будущими победителями турнира, были бы настойчивее?
– Футболку все-таки достал. В Марселе тогда наш человек играл – Игорь Добровольский. Помню, дали ему наши футболки, он пошел в раздевалку Марселя и принес нам французские. Не знаю, чья из игроков мне досталась, тогда ведь фамилии на игровых футболках не писали.
- Давайте вернемся к вопросу, почему вы отказались перейти в шотландский чемпионат?
- Это было после матча в Глазго. Я вышел на замену, во втором тайме. За Рейнджерс тогда Михайличенко и Кузнецов играли (в том матче они на поле не выходили, – прим А.П.). Помню, прилетели в Глазго, а дождь там идет и идет, не прекращаясь. Нам тогда даже поле перед игрой не дали. Привезли на регбийное, говорят, вот здесь тренируйтесь. В день матча приехали на стадион, нам кусок покрытия отвернули, показали поле – и все. Тогда еще на «Айброксе» в углах стадиона проходы были. Ветер дул с четырех сторон, и мяч получал дополнительное ускорение.
Юрий Дудник
Для шотландцев та игра много значила. Победа могла вывести их в финал Лиги чемпионов. Шотландский футбол вообще очень агрессивный и быстрый. С первых минут они как побежали. Головой по воротам бьют посильнее, чем ногами. Трудно было, но мы и оттуда очко увезли. И вот после игры, Костылев (тренер ЦСКА - прим А.П.) мне говорит: «Есть вариант поехать в Шотландию, поиграть в этой стране». Я ему в ответ: «Нет спасибо, я лучше здесь в ЦСКА посижу».
- Почему так решили?
- Тот силовой футбол, где мяч не опускался на землю, был не для меня. Я посмотрел на него и просто не хотел в шотландском чемпионате играть. Лучше было в ЦСКА ждать своего шанса. Там Костылев предлагал техничный и быстрый футбол, средний и мелкий пас. Это больше подходило мне по стилю.
– Помните, сколько денег за лигочемпионовские очки получали?
– Помню, что за ничью с Марселем каждый из нас получил по три тысячи марок.
Приходил обычно к проходной завода и ждал, когда у бати закончится смена. После работы он шел с друзьями на футбол, ну и меня брал с собой
- Участие в Лиге чемпионов для большинства футболистов - пиковый момент в карьере. Как вы пришли к этому моменту?
- Родился и вырос я в Луганске (Ворошиловград в 1935-1958 и 1970-1990 годах, – прим А.П.). С самого детства грезил только футболом и где-то в девять лет решил записаться в футбольную школу. Тогда ворошиловградская СДЮСШОР славилась своим высоким уровнем, туда не так просто было попасть. Сейчас как пишут? Производится набор детей в футбольную школу. А в мое время был не набор, а отбор лучших ребят. На просмотр приходило очень много детей, которые сдавали тесты: бег на скорость, прыжок, другие нормативы. На основе этих данных делался отбор. Все эти тесты я успешно прошел. Начались ежедневные тренировки. В них прошло все мое детство. Кроме футбола, больше ничем я не увлекался.
– Кто был вашим первым тренером?
– Их было двое – это известные футбольные люди, имеющие прямое отношение к чемпионству Зари: Глухарев Владислав Петрович (в 1968-1976 годах работал в тренерском штабе Зари. По итогам чемпионского сезона 1972 года награжден званием «Заслуженный тренер УССР», – прим А.П.) и Галустов Валерий Завенович (на протяжении многих лет был начальником команды Заря. По итогам чемпионского сезона 1972 года награжден званием «Заслуженный тренер УССР», – прим А.П.). Мы много ездили по стране, участвовали в разных турнирах. Все это тогда финансировалось государством. Родители детей ничего не платили.
Помню, в год московской Олимпиады 1980 за лето побывали на двух турнирах в Новороссийске и Горьком (сейчас это Нижний Новгород, – прим А.П.). Хотя никаких призов мы не завоевывали, но само участие в турнире доставляло нам удовольствие. Да и играли мы с хорошими командами. Уже потом, когда стал футболистом, начал осознавать против каких ребят нам тогда приходилось играть. Такие люди как Добровольский, Колыванов затем блистали на полях Союза и Европы.
– Чемпионом СССР Заря стала в 1972-м. Вам было всего 4 года, но может ваша память уже зафиксировала что-то, из тех времен?
– Хм, нет… Это потом отец мне рассказывал, что футболом просто жили в городе. Он на стадион регулярно ходил. Говорил, что это было нечто фантастическое, плюс команда показывала хорошую игру. Я же стал посещать матчи Зари лет с десяти или одиннадцати. Помню, приходил обычно к проходной завода и ждал, когда у бати закончится смена. После работы он шел с друзьями на футбол, ну и меня брал с собой.
– В вашей семье были футболисты?
– Спортивных корней в моей семье не было. Родители работали на станкостроительном заводе имени Ленина. Мама в бухгалтерии, отец у печей. Имеет горячий стаж. А вот дядя мой играл в футбол, но на непрофессиональном уровне.
Раньше не принято было всю зарплату оставлять себе. Родителям отдавал
- Сейчас популярный вопрос на счет перехода из юношеского футбола во взрослый. Как это происходило в Советском Союзе? Вот закончили вы ваше СДЮШОР и...
– У нас в Луганске, кроме СДЮСШОР, работал еще и спортинтернат, там тоже были группы футбола. В конце года у нас обычно были выставочные матчи. После одной из таких игр, меня посадили в автобус и отвезли в Стаханов. В то время во Второй союзной лиге был введен возрастной ценз. Так, в домашних играх в основном составе команды должны были участвовать два игрока младше 18-ти лет и один в выездном матче. Вот меня, как раз под это, туда и пригласили.
– И как в семнадцать вам игралось во Второй союзной лиге? Мужики лупили по ногам?
– А то! В СДЮСШОР все-таки детский футбол, а Вторая лига – это мужики, которые толкаются и бьются. Но там ты мужаешь рядом с ними. В украинской зоне – 26 команд, много футболистов. География – от Луганска до Ужгорода, плюс Крым. Да и уровень достаточно высокий.
Я пришел в команду в июне 1985-го. Стахановец занимал последнее место. Задача была не вылететь. Отставали от спасительного места на одиннадцать очков. Кстати, тогда за победу начисляли два очка, но мы в итоге справились, даже с запасом и остались среди команд мастеров. Правда, лишь на год (в 1986-м Стахновец занял последнее 28 место, в финальном турнире на 5 очков отстав от Атлантики Севастополь, – прим А.П.). Стаханов – городок маленький, финансирование команды было небольшим. Но опыт, за те полтора года, которые я провел во Второй лиге, для меня был неоценимый.
– Первые деньги вы заработали ногами в Стахановце?
– Да. Самая высокая ставка в команде была – 160 рублей, с вычетами на руки получалось 142. Премиальные за игру – 40 рублей, с вычетами налогов – 36. По тем временам для меня это были приличные деньги.
– Зарплату отдавали родителям или оставляли себе?
– Раньше не принято было все себе оставлять:) Родителям отдавал, оставлял лишь небольшую сумму, на карманные расходы. Поначалу было так.
– Стахановец вылетел из Второй лиги, а вы оказались в клубе КФК Цветмет, что это было?
– Вначале был дубль донецкого Шахтера, но пробыл я там недолго. Подошел призывной возраст, мне светила армейская служба. В Артемовске (нынешний Бахмут - прим. А.П.) была спортрота и команда Цветмет. Футболисты служили, играя за эту команду в чемпионате Донецкой области. Через год мне удалось вновь вернуться в команду мастеров – Шахтер (Горловка).
– В Горловке тогда собрали игроков с именем. Почему команда плохо играла?
– В Горловку меня пригласил Алексей Расторгуев, у которого я в Стахановце играл. Он просто вытащил меня из воинской части. В Горловке действительно тогда было много ребят из Донецка: Сергей Овчинников, Игорь Дыбченко, Сергей Акименко. Но опять же все упиралось в финансирование. Пришлось снова бороться за выживание (в 1988-м Шахтер занял последнее место, Юрий Дудник провел 42 игры и забил 5 мячей, – прим А.П.). Многие из тех ребят не доиграли до конца чемпионата. Тогда ведь с клубом никаких контрактных обязательств не было. Написал заявление – и ушел.
– В Горловке зарплата у вас какая была?
– Да какие тут деньги. Тебя из армии вытаскивают, играть в команду мастеров – это вообще. Живешь на базе, тебя кормят, плюс получаешь игровую практику. Для меня тогда главным было играть, а деньги – это второстепенное.
– Потом вы оказались в Таврии?
– Когда оставалось буквально два тура до окончания чемпионата, меня и Степана Бецу порекомендовал в Таврию Павел Иванович Костин. Был тогда такой селекционер из Крыма. На следующий год Костин перешел в запорожский Металлург, ну и нас прихватил с собой.
Ему сразу подкуривают сигарету. Он затягивается и говорит: «Братцы, за победу не три тысячи, а пять»
– Металлург тогда был старожилом Первой союзной лиги. Получается, пошли на повышение?
– В Металлурге собрали тогда хорошую «банду»: Таран, Башкиров, Шох, Сорокалет, Пучков, Сивуха, Наконечный, Волгин, Сторчак. Задача была – Высшая лига. Но в 1989 году нам решить ее не удалось. Может, несыгранной команда была, может, еще какие-то причины. На следующий год клуб стал хозрасчетным. Условия для игроков в Запорожье создали тогда очень хорошие.
– Начальником команды Металлург был Геннадий Афанасьевич Жиздик, колоритнейшая ведь личность?
- Вот вам самый яркий пример. Когда вышли в Высшую лигу, в первом туре принимали московский Спартак. Играли в марте, было очень холодно. В первом тайме Спартак нас прилично отвозил. В перерыве Жиздик заходит в раздевалку, садится в кресло. Ему сразу подкуривают сигарету (у Жиздика была одна рука, вторую он потерял на фронте, – прим А.П.). Он затягивается и говорит: «Братцы, за победу не три тысячи, а пять». Вот таким был у нас разбор первого тайма:) Потом поле подмерзло, Спартаку стало сложнее в пас играть, и мы их дожали.
Жиздик жил жизнью клуба, всегда старался помочь футболистам, делал все, чтобы они могли в полной мере себя реализовать. Принцип был у него такой – все для игроков. И мы ни в чем не нуждались. Если возникала проблема, она тут же решалась. Мы все обращались к нему «папа».
– Что для вас лично сделал Жиздик?
– Как только я женился, он сразу же решил мой квартирный вопрос. Дом только строился и ордера еще никому не выдавали. А у меня ордер на квартиру в этом доме был уже на руках. Вот и весь папа. Такие моменты сейчас вспоминаются с теплотой.
– Сколько вам платили в Металлурге?
– Зарплаты были соизмеримые с теми, которые платили тогда клубы Высшей лиги - максимум 250 рублей. Но у нас очень хорошие премии были. Даже на сборах нам премиальные платили. Сборы тогда продолжительными были – три месяца. И нас таким образом стимулировали.
– Машины тоже давали?
– Ну как давали. Их мы покупали. Раньше ведь очередь на машины была. Все было продумано. Давали машину, например, чтобы кого-то в команде удержать. Помню, первую машину – белую «семерку» – я купил в 1991-м году. Мне и Скрипнику клуб тогда выделил по машине.
– Оставили машину себе, или продали?
– На тот момент у меня не было прав, но мы оставили эту машину в семье. У нас было кому ее водить.
– Кто формировал микроклимат в Металлурге?
– Атмосфера в команде была хорошей. Башкиров, Таран, Шох, Сорокалет, Наконечный, Сивуха, Пучков – они для всех были авторитетом как на поле, так и в раздевалке.
– Если что, могли и «напихать»?
– Не без этого. «Напихать» молодому – это в порядке вещей. Все через это прошли. Чаще молодым «пихали» чтобы понимали: люди играют за деньги, содержат семьи, это их работа. Но нам, молодым, легче было играть, когда костяк команды составляют опытные футболисты. На поле от них шла огромная поддержка. Мы, скажем так, больше таскали рояль, а они на нем играли. Тебе в ногу пас отдали, ты не испортил – уже хорошо. Но в такой ситуации молодым легче было раскрыть свой потенциал. Сложнее было, когда они ушли, а ты уже должен был стать лидером и тащить за собой команду.
– Какие самые яркие матчи того периода вспоминаются?
– У нас «зарубы» тогда с Днепром были. Помню, выиграли дома 3:2, а на выезде уступили 0:1. Особняком стоит победа над киевским Динамо, в том матче я еще гол забил. А так, в принципе, каждый матч был по-своему интересен. У Памира – своя школа, Арарат – другой стиль игры. Динамо (Минск) – вообще другая команда. Сейчас много интернет-роликов тех матчей. Смотрю их уже под другим углом, как тренер. И знаете, в коротком ролике игры со Спартаком я столько ошибок в своей игре нашел! Был бы тренером, отчислил бы Дудника из команды.
– В своем дебютном сезоне в Высшей лиге чемпионата СССР Металлург в итоге занял 13 место. Какая была оценка такого результата?
– В первый год не вылетели – уже хорошо. Так все это тогда оценили. Рассчитывали в следующем году замахнуться на большее. Никто тогда не ожидал, что Союз развалится. Но это произошло, и Украина стала проводить свой независимый чемпионат.
– Металлист в том сезоне стоял на вылет. Говорят, возил деньги то в Днепр, то еще куда-то. Ваша игра в предпоследнем туре в Харькове была договорной?
– Может, что-то и витало в воздухе, но нас, молодых, в такие дела никто не посвящал. Мы выходили на поле и играли. Думаю, тогда все ходы и выходы тренерским штабом были просчитаны. Нашими конкурентами были Памир, Пахтакор, Локомотив. Но эти команды мы еще раньше отцепили. До игры в Харькове уже знали, что остаемся.
Скрипник практически никогда не проигрывал в карты, а я был лучшим в бильярде
– Когда играли в Союзе, перед игрой, за сколько дней вас закрывали?
– Обычно за два дня. Если игра, например, в среду, то закрывали команду в понедельник. Что делали? Угадайте с трех раз:) В карты играли, а еще в бильярд. Это сейчас есть видеоигры, интернет. А у нас основным времяпрепровождением была игра в «джокер». Все тогда играли. Лично я не знаю такого футболисты, который бы не играл, может только «слепой»:) Книги? Врать не буду, много не читал. Так, баловался детективами. Как раз в стране появилось много книг этого жанра.
– В картах вам везло?
– Нет, не могу похвастаться. Больших сумм не проигрывал, все было в разумных пределах. Все соизмерялось тем, какая у футболистов на тот момент была зарплата. Если маленькая зарплата, то никто на большие деньги не играл.
– Рассказывают, что Вернидубу в карты всегда везло?
– За Юрия Николаевича не скажу. А вот Скрипник в карты практически никогда не проигрывал. В союзном Металлурге Антон Шох здорово играл.
– А в бильярд вы прилично играли?
– Ну точно лучше, чем в карты. Раньше бильярдные столы на базе были не самого лучшего качества. Это уже потом стало более-менее. Когда играл в Металлурге, стол у нас хороший был. Но на деньги в бильярд мы не играли.
– Кто лучшим был игроком?
– У нас в команде – я. Не без проигрышей, конечно.
– Вы очень расстроились, когда прекратила существовать союзная Высшая лига?
– Была досада. Разница тогда между такими клубами как Спартак, Динамо, Локомотив, Арарат и, например, Темпом из Шепетовки была колоссальная. Наверно, поэтому мы так и отнеслись к первому чемпионату Украины. Недооценили возможности некоторых команд, мотивация была не та. В итоге заняли в группе лишь пятое место.
Когда хоккеисты приезжали с тренировки и сбрасывали все свои шмотки, то пройти было невозможно
– Предложение от ЦСКА стало неожиданным для вас?
– Для меня ЦСКА - это было что-то новое. Команда играла в Лиге чемпионов. Весной ей предстояло сыграть четыре игры. У меня с Металлургом был еще контракт на два года. Но мне тогда снова помог Костин. Это он мне такой вариант предложил. В конце 1992 года в Запорожье приезжал представитель армейского клуба. Не знаю, какая там фигурировала сумма отступных, мне она не известна. Но ЦСКА эти деньги заплатил Металлургу.
– На тот момент другие варианты у вас были?
– Нет. Во всяком случае, мне никто не звонил. Раньше ведь у футболистов агентов не было.
– При переходе в ЦСКА решающими для вас были деньги, или участие в матчах Лиги чемпионов?
– Я не гнался за деньгами. Суммы, кстати, в ЦСКА не были сумасшедшими. Мне пообещали определенную сумму подъемных, которую в итоге выплатили. Сказать, что там были большие премиальные, тоже не могу. Тогда ведь в ЦСКА шел процесс перехода команды на профессиональные рельсы. Военное ведомство передавало команду в другие руки, процесс затянулся. Все это сказывалось на финансировании клуба.
– Помимо денег, квартиру пообещали в Москве?
– Нет. Клуб снимал нам квартиры. Мне с семьей и еще двум новичкам ЦСКА: Юрию Антоновичу из минского Динамо и Евгению Плотникову из Кубани. Нам предоставили жилье в одном доме. Причем поселили нас на одной площадке. Так и жили все время в Москве.
– Тренировки в ЦСКА сильно отличались от тех, которые были у вас в Металлурге?
– Да, разный подход. В ЦСКА тогда была смена поколений. Той команды, которая стала в 1991 году чемпионом СССР, уже не было. Многие игроки пытались уехать за границу. Некоторые ребята все же остались. Создавался новый коллектив.
Тренером был Геннадий Иванович Костылев. Он в ЦСКА собрал практически всю молодежную сборную, тех ребят, которых он хорошо знал. Нам прививали стиль игры в мелкий и средний пас. Молодежь еще не тянула на то, чтобы в полной мере заявить о себе. Поэтому и возник конфликт поколений в коллективе. От этого игра у нас не клеилась. Чуть не вылетели.
Юрий Дудник в Волыни
– Что еще запомнилось из периода, проведенного в ЦСКА?
– Помню, жили мы на базе в Архангельском вместе с хоккеистами ЦСКА. Мы на втором этаже, они на третьем. Это сейчас у команд бытовое обслуживание на уровне. А тогда проблемы были: вещи постирать, высушить их. Общая баня. Когда хоккеисты приезжали с тренировки и сбрасывали все свои шмотки, то пройти было невозможно. Повсюду хоккейная амуниция. Много места занимал их инвентарь.
Хоккея мы тогда вдоволь насмотрелись. Во дворец всегда ходили их поддержать. Вживую смотреть этот вид спорта, намного интереснее, чем у экрана телевизора. Другие эмоции.
– С кем вы делили номер на базе в Архангельском?
– С белорусом Антоновичем. Честно говоря, в Москве я особо ни с кем не сдружился. Не люблю я большие города.
– По-моему Антонович был вашим конкурентом и вытеснил вас из состава ЦСКА?
– Нет, он играл справа, а я слева. Но он все же больше играл в основе, чем я.
– Вы все время играли в полузащите?
– Практически всегда. В 1990-м был момент, когда Металлург боролся за выход в Высшую лигу, мне пришлось весь круг играть на позиции левого защитника
– Расскажите о финале Кубка России, который вы проиграли?
– Мы были ближе к победе, но нам не повезло в серии пенальти. Торпедо выиграло трофей.
– В том матче вы шли бить пенальти вторым, после того как ваш партнер Антонович свой пенальти не забил. Ваши чувства?
– Когда шел с центра поля к 11-метровой отметке, казалось, что прошло два дня. Бил на исполнение, так чтобы вратарь Подшивалов не достал. Но мой гол не принес команде трофея, потому что все пять игроков Торпеда били без промаха.
– Премиальные за Кубок хорошие светили?
– Какие огласили цифры до матча, я уже не помню. А после игры ‒ какие могут быть премиальные, когда команда проиграла? Помню, что за победу над Динамо в полуфинале нам заплатили по 1000 долларов.
– Кстати, за два дня до финала кубка у вас уволили главного тренера Геннадия Костылева. Что за дикая история?
– Геннадий Иванович ‒ человек мягкий. Результатов не было. В коллективе возникли конфликты между ветеранами и ребятами, которые помоложе. Помню, собрание было по итогам весенней части чемпионата, которую команда провалила. В руководстве там все военные, давили на тренера и игроков с позиции силы. В команде половина молодых игроков ‒ военнообязанные. Пугали их, что отправят всех в часть. Честно говоря, было смешно на все это смотреть. После года, проведенного в ЦСКА, я понял, что не нужен команде. Хотя контракт был у меня еще на два года. Сидеть на лавке и ждать своего шанса я не хотел.
Львовские ребята пригласили меня к себе в гости, и я тогда впервые увидел, что такое настоящее рiздво - с колядками
– С какими надеждами возвращались в Металлург в 1994-м?
– Там с командой работал мой земляк - Анатолий Куксов. Он позвонил, сказал, что заинтересован в том, чтобы я вернулся. Потом в Москву приехал представитель Металлурга, клубы договорились, и я поехал в Запорожье. Финансовые дела у команды были совсем плохие. Задолженности большие. Что-то получалось, что-то нет. Я постоянно играл, но команда шла на вылет. Остались мы благодаря победе в предпоследнем туре над Металлистом в Харькове. Причем, вдесятером выиграли ту игру (3:0, при счете 1:0 удален был Зайцев на 69-й минуте, – прим А.П.). А Металлист в итоге вылетел.
– Какую мотивацию находят футболисты, когда не получают зарплату по полгода?
– Все равно верят, как-то выживают. Тяжело, конечно, ведь нужно кормить семьи. Но мы ведь тогда ничем не отличались от обычных людей в Украине, которым, как и нам, не платили на предприятиях вовремя зарплату. Да и потом, не всегда деньги играют самую важную роль. Каждый еще и за себя играет. Оставляешь проблемы за стадионом, выходишь на поле и борешься. Кстати, финансовые проблемы у Металлурга тогда были вплоть до прихода в команду Александра Томаха.
– Как вам по возращению показался чемпионат Украины?
– Уровень был приличный, много игроков еще осталось с Союза. Я стал получать постоянную игровую практику - уже хорошо.
– Следующий сезон 1995/96 вы начали в Металлурге, а закончили в Кривбассе. Почему решили сменить команду?
– Потому что в Металлурге решили со мной расстаться. У меня с клубом был еще действующий контракт. В конце концов, предложили поехать на три месяца в аренду в Кривбасс (его тогда Мирон Маркевич возглавлял). Думаю, ладно. В Запорожье я доиграл до конца чемпионата. А в межсезонье Маркевич в Карпаты перешел, и меня позвал с собой.
– В Карпатах проблем с финансированием не было?
– Было все хорошо. Грех жаловаться. Я пробыл в Карпатах год, задачу мы выполнили, деньги платили исправно. У нас были небольшие зарплаты. Уже потом, когда к руководству клуба пришел Георгий Кирпа, зарплаты у игроков клуба заметно выросли. Но я к тому времени покинул команду. Но время, проведенное в Карпатах, всегда вспоминаю с теплотой. Ребят, с которыми играл: Чижевского, Толочко, Покладка, Стронцицкого, Сапугу, Ткачука. Когда бываю во Львове, всегда рад их видеть. Встретиться, посидеть, пообщаться, вспомнить былое.
– О Маркевиче футболисты очень хорошо отзываются. Что скажете вы о нем?
– То, что, Мирон Богданович умел построить боевой коллектив. У него в команде всегда царил благоприятный климат – это немаловажно. Большие команды ведь как строятся? Изнутри - с раздевалки. А уже потом, все это на поле переносится. У Маркевича в команде все компоненты были собраны воедино. У себя дома, во Львове, Маркевич знал все нюансы.
Была одна веселая история. У нас, на востоке Украины, как раньше было? Обычно игроков команды собирали 2-3 января, и начинался углубленный тренировочный процесс. Поэтому для нас было в диковинку то, что на рождество дают игрокам выходной. Помню, львовские ребята пригласили меня к себе в гости, и я тогда впервые увидел, что такое настоящее рiздво – с колядками.
– Почему вы ушли из Карпат?
– Возник вариант с Ростсельмашем. Финансовая сторона, предложенная в Ростове, была очень приличная. С Карпатами у меня контракт был еще на год. Не знаю условий финансовой сделки. В суть переговоров меня не посвящали, но стороны договорились, поэтому я поехал туда. Правда, в августе 1998 года в России случился дефолт. Проблемы начались сразу после этого. В итоге эти деньги обесценились в два раза. Так, что в финансовом плане от этого перехода я мало что выиграл. Но деньги – это не самое главное.
– Тренером в Ростсельмаше был Сергей Андреев. Футболисты рассказывали, что работалось с ним довольно непросто?
– У каждого тренера есть свои плюсы и минусы. Андреев - своеобразный человек. Требовательный, вспыльчивый, жесткий. В тренировках у него было много упражнений, забеганий всяких, взятых из киевской школы. Он ведь много поиграл в сборной СССР у Лобановского. Ростсельмаш – команда-середнячок, звезд с неба не хватала. Но Андреев, через год, завоевал с командой путевку в турнир Интертото. Значит, как тренер, он что-то умел. Вышли на Ювентус, для Ростова тогда это было фантастикой. У Андреева тогда в команде много ребят из Украины играло: Кутепов, Мацигура, Савченко, Пестряков, Прудиус, Слюсар, Малыгин, Бессмертный. А еще тренером вратарей был Александр Ткаченко – чемпион СССР 1972 года в составе Зари.
– Вначале вы постоянно играли в основном составе. Почему через год Андреев усадил вас на «банку»?
– Тренер не обязан отчитываться перед футболистом, называть причины, почему он так решил. Раз он так посчитал, значит, тому и быть. В конце концов, он же не враг себе. Если футболист не играет – это его проблема, а не тренера. Обижаться игрок должен только сам на себя. Это я рассуждаю с позиции тренера и человека в возрасте. Когда ты молодой, на ситуацию смотришь по-другому. Но я был на замене, тренировался с командой.
– Почему решили уйти?
– Банально не играл. У меня тогда череда травм пошла. Закончился контракт, а я «ахилл» порвал. Мне пошли на встречу, продлили его еще на год, чтобы я восстановился. Врач мне тогда прямо сказал: «Ты на свой уровень сможешь выйти года через полтора».
– Вы вернулись в Металлург, но через полгода снова ушли. Что стряслось на этот раз?
– Вернулся, но форму никак не мог набрать. Поехал в Алчевск. Полгода там провел - та же история. Понимал, что нужно время на то, чтобы полностью восстановится. Дальше была Волынь. Команда играла в Первой лиге и искала усиление под более серьезные цели.
– Кто был инициатором вашего переезда в Луцк?
– Позвонил Виталий Кварцяный и сказал: «Ты нам интересен, хотелось, чтобы ты играл у нас». И хотя они тогда на вылет стояли, предложение Кварцяного мне показалось интересным, и я пошел в Волынь. С последних мест команда начала постепенно подниматься. Доиграли круг, остались в первой лиге. А уже в следующем сезоне заняли первое место и вышли в Премьер-лигу. Коллектив у нас был дружный, сплоченный, как на поле, так и за его пределами. По именам серьезный состав: Федюков, Гащин, Топчиев, Сачко...
– Расскажите что-нибудь зажигательное про Кварцяного.
– Да историй разных, веселых и невеселых, много было. Виталий Владимирович человек своеобразный, непредсказуемый, но до мозга костей фанат футбола. Для него основной критерий – футбольное поле. У него ты можешь усердно тренироваться, а можешь ‒ спустя рукава. Можешь режимить, а можешь на режим наплевать. Но есть игра ‒ и это основной для него показатель. С Кварцяным никаких проблем и конфликтов у меня не было. При встрече обнимаемся, общаемся.
– За двадцатилетнюю игровую карьеру вы поиграли в 17-ти клубах. Неужели вас никогда не приглашали в родную Зарю?
– Никогда. Думаю, случай со мной не единичный. Хотя, помню, был однажды вариант такого перехода. Но идти в финансово нестабильную команду, которой на тот момент была Заря, я решил, что не стоит, поскольку на тот момент играл за команду Высшей лиги. Уже потом я Заре отдал свой долг. Как-никак, 15 лет отработал в команде, как тренер и селекционер.
В Ивано-Франковске в 1994 году судья меня удалил, а я еще и напихал ему. Влепили пять матчей дисквалификации
– Лучший матч, сыгранный вами?
– Ну, Лигу чемпионов я не беру ‒ там я мало играл. Можно выделить матчи, в которых я забивал, и команда добивалась побед, но были игры, которые и без забитых голов были хорошего уровня. Так что не буду какой-то конкретный матч выделять.
– Матч, о котором вы бы хотели забыть. Есть такой?
– В Ивано-Франковске в 1994 году судья меня удалил, а я по ходу еще и напихал ему (судил матч Игорь Ярменчук, на 51-й минуте показал желтую, и тут же красную карточку Юрию Дуднику. Запись арбитра в протоколе матча – удаление за нецензурную брань, – прим А.П.). Мне тогда влепили пять матчей дисквалификации.
– С кем из тренеров вам комфортнее всего работалось?
– Каждый тренер, с которым мне довелось работать, отличался от другого. У каждого ‒ свои методы, свое видение. Могу отметить Игоря Надеина, он столько сделал для меня. Раскрыл как игрока, в этом его большая заслуга. С Маркевичем мне работалось хорошо, как и всем ребятам. Работа Кварцяного дала результат, у него я получил неоценимый опыт. Ну и со Скрипником интересно было работать.
– Будучи игроком, вы много ездили. Какая зарубежная поездка запомнилась больше всего?
– В Союзе, когда заканчивался чемпионат, как правило, команде предоставляли поощрительную поездку за границу, на какой-нибудь турнир. Сам факт такой поездки был интересен. Очень хотелось посмотреть на другой мир. Так в 1989 году мы ездили в Марокко, а в 1990, или 1991 в Алжир. Помню, была еще поездка у нас в Германию.
В Алжире интересная история была: перед финалом проходящего там турнира, нашей команде устроили прием в советском посольстве. Был вечер – банкет. Мы у нашего тренера Игоря Надеина спросили: «Можно нам немного расслабиться?». Он ответил: «Можно, только в легкую». Но мы же ребята советские, немного переусердствовали. Надеин нас собрал и говорит: «Если не выиграете турнир, всех отправлю домой пешком». Финал мы выиграли. Нам Кубок вручили.
Был еще случай. В Алжире строили тогда такой завод, как «Запорожсталь», и наши специалисты из Запорожья по договору там работали. Так вот, обычные работяги делали кинжал и дарили одному из местных охотников. А они мусульмане. Убьют кабана – и принесут в знак благодарности. Кабана в морозилку, самогона нагонят и гуляют в свободное время. Говорят нам: «Приезжайте к нам после финала, отметим победу». Вот мы и поехали, посидели, обмыли кубок.
– Что вы везли из заграницы?
– Для начала, чтобы что-то привезти из-за границы, нужно было туда что-то повезти и там продать. Операции с валютой в Союзе заканчивались уголовным делом. Возили обычно водку, две-три бутылки, разрешали провезти. Фотоаппараты - ФЭД, Зенит, желательно лучшей марки, ну и икру. Там на рынках все это продавали.
– Прямо футболисты ходили на рынок и продавали весь этот товар?
– Естественно. На восточных рынках в Марокко и Алжире продать-купить – аж бегом. Из Германии можно было привезти хорошую посуду, всякую технику. Из Марокко – шикарную кожу. Например, куртку. В Союзе тогда они были в моде.
– А агенты КГБ, которые сопровождали советские команды за рубежом, как на это смотрели?
– Не припомню всех этих людей. Может, потому, что был уже конец 80-х начало 90-х. Как-никак перестройка в стране была.
Помню, говорили нам на тренерских курсах, что есть ребята необучаемые. Прошло время, и я начал понимать, что так и есть
– Когда заканчивали игровую карьеру, думали стать тренером?
– Когда ты кроме футбола ничего не умеешь, конечно, хотелось и дальше остаться в футболе. А то, что тренером стал, наверное, звезды так сошлись. Игровую карьеру я заканчивал в Черкассах, там стал ассистентом главного тренера. Потом Вячеслав Заховайло направил меня на тренерские курсы. Можно сказать, посодействовал в том, чтобы я получил тренерскую лицензию категории В. Когда сезон заканчивался, позвонил тренер Зари Александр Косевич и сказал: «Мне нужен в дубль человек из Луганска». Спросил, есть ли у меня тренерская лицензия. Я ответил: «Есть». «Тогда я тебя жду». Так я стал тренером дубля Зари. Потом Косевич ушел, команду возглавил Анатолий Волобуев и позвал меня в свой штаб, одним из помощников. И пошло-поехало.
– А арбитром, например, никогда не хотели стать?
– Нет. Когда был футболистом, как-то с судьями у меня отношения не сложились. Это сейчас у меня с ними лады:)
– С судейским произволом на поле часто сталкивались?
– Да это у всех было. Всем давали незаслуженные желтые и красные карточки, ошибочно свистели вне игры. На конкретного какого-то судью у меня нет обид. Недавно прочитал одно из интервью, в котором Юрий Вернидуб говорит, что он три года не был в стране, а судейские проблемы как были, так и остались. Это же его слова. Он-то знает, с чем сравнивать.
– И как вам работалось тренером? Тяжело было?
– Когда на тренерских курсах нам рассказывали, что и как, думал: «Да что вы мне рассказываете, я же сам играл все это и без вас знаю». Помню, говорили нам, что есть ребята, которые необучаемые. Статистику всякую приводили, показатели невысокие. Прошло время, и я начал понимать: все, что нам рассказывали, так и есть. На мой взгляд, работать с молодежью намного тяжелее, чем с опытными мастерами. Молодые футболисты – это еще несформировавшиеся, ранимые, где-то неуправляемые личности. Тут нужно тренеру более гибким быть, где-то помягче, а где-то и пожестче. Но для меня тренерская работа была интересна.
– Но вы же еще и с детьми работали?
– Когда пришел в Зарю Евгений Геллер со своим руководством, создали академию. Меня назначили старшим тренером ДЮФШ. Но просто сидеть в кабинете за столом и руководить всем этим процессом я не хотел. Поэтому взял группу ребят 1994 года, а потом 1996-го. Это мои выпускники. В школе у нас тогда занималось где-то 200 детей. Вообще работать тренером с детьми – это подвиг. У детского тренера самая маленькая зарплата и труд их мало кто ценит. А ведь от них очень многое зависит. Какую технику поставишь пацану в 8-12 лет, такого футболиста получишь на выходе. Это самая сложная для тренера работа – поставить технику.
Меня никто не снимал. Просто в команду пришел более опытный специалист. Он спросил: «У тебя нет вопросов ко мне, почему я главный?»
– Расскажете о вашей работе на должности исполняющего обязанности главного тренера Зари?
– Я на этой должности работал недолго. Так получилось, что за два тура до окончания чемпионата Анатолий Волобуев ушел из команды, а меня назначили исполняющим обязанности главного. Мы проиграли в Мариуполе 1:0 и обыграли дома Днепр 2:0, который боролся за место в еврокубках. В итоге Заря осталась в Премьер-лиге. Тогда еще умер президент Зари - Валерий Букаев (Букаева считали одним из самых влиятельных бизнесменов Луганской области. Умер 25 января 2009 года после продолжительной болезни, – прим А.П.), финансирования почти не было. Многие футболисты Зари покинули команду, а к нам игроки шли неохотно. Стартовал новый чемпионат, игра не очень клеилась. Могли выиграть, могли проиграть.
– Вас сняли с должности перед матчем с киевским Динамо. Почему?
– Меня никто не снимал. Просто в команду пришел более опытный специалист - Юрий Коваль. У него огромный тренерский опыт, а я стал его помощником. Помню, у нас был разговор. Он спросил: «У тебя нет вопросов ко мне, почему я главный?». Я сказал: «Да нет. У вас ведь тренерского опыта намного больше, чем у меня».
– Не тянет больше на пост тренера какой-нибудь из команд?
– Если бы было от клуба какое-то конкретное предложение, наверное, я бы его рассмотрел. Просто последние пять лет я занимался селекцией. Втянулся. В Заре на мне вся эта работа была.
– Сейчас конкретно чем вы занимаетесь?
– Пока ничем. Нахожусь, скажем так, в творческом отпуске.
– Что дальше? Какие планы у вас?
– Естественно, хочется работать по профессии. Сейчас жду предложений.
– Вы сказали, что не любите больших городов, но сейчас живете в Киеве.
– Да. Арендую здесь квартиру. Надеюсь временно.
– А постоянное жилье где у вас?
– Все осталось в Луганске. Там у меня живет отец и брат с семьей.
– Вы давно с ними не виделись?
– Уже больше года. С октября 2021-го.