«Бюджет клуба шестой-седьмой в УПЛ, цель – Лига Европы»: Ковальчук – о Черноморце и селекции во время войны

Бывший полузащитник Черноморца и сборной Украины Кирилл Ковальчук нашел себя в новой должности в одесском клубе. В эксклюзивном интервью Fanday.net он рассказал о том, как ему работается в качестве главы селекционной службы Черноморца.

Кирилл Ковальчук был капитаном классного Черноморца Григорчука, наводившего шорох в Лиге Европы. Когда они ушли, у клуба начались темные времена. Теперь оба снова в Черноморце, только Кирилл уже не на поле, а в роли главного селекционера. Перед глазами Ковальчука ‒ сотни футболистов, а телефон звонит круглосуточно. Кажется, новое амплуа Кирилла ‒ отличный повод для эксклюзивного интервью на Fanday.net. 

О нюансах работы в селекции, сотнях просмотренных игроков, чемпионате во время войны, реакции легионеров на происходящее и многом другом – в разговоре с телекомментатором Кириллом Крутороговым специально для Fanday.net.

«Если в академии будут заниматься две-четыре тысячи детей, они и их семьи на матчах первой команды уже могут заполнить полстадиона»

– Кирилл, сейчас ты являешься главой селекционной службы Черноморца. Вроде бы несложно догадаться, что входит в твои обязанности. Но давай детализируем.

– В принципе, я могу сказать, что не только селекция, но и вся спортивная часть находится под моим контролем. Кроме того, мы стараемся развивать направление детского футбола.

Моя цель, мое желание, так как я сам из Одессы, чтобы ни один юный игрок не уезжал из региона в другие клубы прежде чем его просмотрит и оценит Черноморец. Чтобы мы были первым клубом для детей нашей области, и они мечтали играть в Черноморце. 

– Амбициозно. 

– Важно ведь и другое: мы знаем, что когда первая команда играет хорошо, то стадион у нас полный. А ведь воспитанники нашей академии, кроме нашего футбольного будущего, это еще и наши болельщики.

Плюс их родители, родственники. Если в академии будут заниматься две-четыре тысячи детей, начиная с U-5 и до U-16 – они и их семьи на матчах первой команды уже могут заполнить полстадиона. 

– Так это еще и маркетинговый план? 

– Ключевое то, что мы не хотим терять этих ребят. Молодежь должна чувствовать поддержку клуба и знать, что у нее точно есть шанс попасть в команду. 

Сейчас у нас есть команда U-19 – основная команда академии, затем U-17, а также второй состав U-17. Мы увеличиваем количество детей, чтобы не упустить никого. И это уже будет около семидесяти ребят, у которых будет реальный шанс попасть в первую команду. 

Мое желание – расширять эту базу. Это дети, которые не платят за обучение. Наоборот, мы инвестируем в их футбольное и нефутбольное образование по примеру Барселоны или Аякса. 

Кирилл Ковальчук. Фото: Google

– Кого сейчас можешь выделить как качественный продукт академии?

– Брагару, Варакута, Штогрин – парни из Одесской области, хорошо проявляют себя в первой команде. Они должны быть актуальным примером для других ребят из академии. 

– Как много времени в день тратишь на работу в клубе, потому что кажется, что она обязывает к некоторой круглосуточности?

– Так и есть. Прямо сейчас наш основной приоритет – первая команда, потому что болельщики хотят результаты. Поэтому большинство своего времени я трачу именно на нее. Когда я только вступил в должность, я ездил на все выезды, потому что интересно и важно было все увидеть и оценить самому. 

Понятно, что у нас очень опытный тренер Роман Григорчук, с которым мы советуемся по всем вопросам. Также у нас опытный вице-президент Владимир Генинсон, с которым мы также постоянно на связи и не имеем недопониманий. Иногда можем общаться круглосуточно. 

– Сколько человек вместе с тобой занимаются селекцией?

– У нас есть штат скаутов, которые ведут огромную базу игроков. Те, кого мы смотрели, те, кто не подошел или те, кто подошел, но мы не договорились. У нас есть своя система оценивания, но, в первую очередь, я все же опираюсь на свою оценку того или иного футболиста.

Несколько раз я допускал ошибку, недостаточно внимательно отсмотрев тех игроков, которых мне присылали и убеждали, что они прекрасны. Я отправлял видео Григорчуку, а потом Роман Иосифович говорил мне: «Ты кого мне вообще скинул? Я от тебя такого не ждал». Это случилось, потому что я излишне доверялся другим людям. 

«Учитывая реалии, интересен балканский рынок. Но украинцы в приоритете»

– Какие у тебя цели и задачи в селекционном направлении?

– Сейчас мы стараемся омолодить состав Черноморца. Ушли возрастные ребята, в частности, Кравченко, мы их можем только поблагодарить. Но мы уже сейчас стараемся смотреть в следующий сезон. Готовимся, чтобы сейчас добрать двоих-троих игроков и летом двоих-троих, а не по семь-десять футболистов за одно окно. 

– Сколько нужно отсмотреть и просеять футболистов, чтобы найти нужных? 

– Нам присылают порядка тридцати игроков в день, я их фильтрую и отправляю одного-двоих Григорчуку, за которым последнее слово. Он еще и сам просматривает огромное количество игроков. Думаю, минимум по десять в день. 

– Наверное, вступив в должность, многие агенты хотят с тобой быть на связи?

– Я уже перестал общаться, наверное, с половиной агентов. Потому что присылают каких-то непонятных легионеров. Ты смотришь на них и понимаешь, что он никогда не был в Европе, ему явно тяжело будет адаптироваться. А результат тебе нужен сегодня и сейчас. Это мелочи, но они очень отвлекают, забирают много времени. 

– Какой рынок сейчас интересен?

– Учитывая реалии, кроме украинского, сейчас имеет смысл ориентироваться на балканское направление. Хорваты, сербы – ребята с характером, они могут помочь сразу. Хотя украинцы для нас в приоритете. 

– Какие сейчас есть неудобства в селекционной работе?

– Считаю, очень хорошо, когда у клуба есть возможность отправлять своих людей – скаутов, селекционеров, спортивных директоров или даже главного тренера посмотреть в деле того или иного потенциального новичка. Так ты можешь увидеть те моменты игры, которые иногда попросту не попадают в камеру, трансляцию и, соответственно, в аналитические видео на платформах. 

Роман Григорчук (слева). Фото: Google

– Вы смогли пригласить в Черноморец нескольких легионеров и после начала полномасштабной войны. Насколько сложно было убедить парней? 

– Все это в результате длительного общения. А вообще, мы стараемся сконтактировать потенциальных новичков с действующими игроками, чтобы они поговорили между собой. К примеру, сейчас мы даем легионерам контакты Зиги Бадибанги, потому что он живет в Одессе с женой, с семьей и отлично может рассказать о реалиях жизни. Я думаю, что, когда они слышат мои аргументы как функционеры – это одно, а когда говорят с коллегами – другое. 

– Сам так же делал?

– Однозначно. Когда был игроком, я делал точно так же. Услышать директоров или тренера это важно, но не менее важно поговорить с футболистом. Мне всегда важно было узнать, что из себя представляет город, как в нем живется. Тем более сейчас – многие думают, что у нас здесь жизни нет. 

Но, слава богу, благодаря ВСУ, мы в Одессе имеем возможность каждый день выходить на работу, развиваться, заниматься футболом. И видеть жизнь во много в том понимании, какой она была и ранее. Ведь мы знаем и понимаем, что, к сожалению, во многих других городах Украины жизнь попросту остановилась. И это большая беда и большой страх. 

– Легионеры это понимают? 

– Они смотрят на происходящее не так, как мы. Потому что это наша война, мы знаем нюансы, причины, мы у себя дома и это наша общая трагедия. Мы поддерживаем свою страну насколько это возможно. 

«У Джеймса канадский паспорт и аппартаменты в Будапеште, но он весь отпуск провел в Одессе, съездил в Киев, приехал в восторге»

– Что изменилось для вашего клуба после 24 февраля? 

– Самое печальное, что мы потеряли возможность для стремительного развития. Думаю, если бы не начавшиеся с 24 февраля кошмары, то был бы совсем другой подход к детско-юношескому футболу, академии. Было огромное количество идей. 

– Что говорили эти ребята, когда попали в окутанную войной Украину? Как реагируют на тревоги и обстрелы?

– Спокойно. Как будто ничего даже не слышат. У нас есть уникальный футболист ‒ Джеймс. У него был контракт подписан до войны. И когда летом команда собралась, он спокойно приехал и постоянно в команде.

Когда у него не спросишь: «Как дела?», у него всегда все хорошо. Ему очень нравится в Украине и я его ставлю в пример, когда общаюсь с другими потенциальными легионерами. Месяц-полтора был отпуск, Манджрекар почти весь отпуск провел в Одессе в отеле, ходил, прогуливался, съездил в Киев, вернулся в восторге, говорит: «Так классно, просто супер!».

Хотя у человека канадский паспорт, аппартаменты в Будапеште, но он с удовольствием находился в Одессе [после того, как состоялся разговор, 8 февраля 2023 года Черноморец объявил, что Джеймс, учитывая семейные обстоятельства, обратился к руководству клуба с просьбой прекратить действующий контракт, ‒ прим. Fanday.net].

Зиги Бадибанга – тоже самое. Живет с женой в Одессе, каждый день гуляют и счастливы. Я этому искренне радуюсь. Чаще всего, легионеры времен войны приезжают сначала сами, живут два-три месяца, а потом говорят: мы хотим привезти семью. Без проблем, мы одобряем выбор игрока.

Манджрекар Джеймс. Фото: Google

– Ты можешь назвать фамилии легионеров, которых ты очень хотел видеть в Черноморце и это было бы возможно, если бы не война?

– Да таких сотни, думаю, человек двести! И не только легионеров, но и украинцев. Я могу и по-другому сказать: когда мы собрались летом, мы обзвонили абсолютно всех, кто был у нас на контракте на момент начала полномасштабной войны, всех и по нескольку раз. И далеко-далеко не все согласились приехать.

А в целом база игроков, с которыми мы вступали или пытались вступать в переговоры, насчитывает порядка четырехсот футболистов. Пять-шесть из них удалось уговорить. У нас каждый день кто-то срывается.

Мы можем долго вести игрока, общаться, убеждать, но в последний момент он соскакивает. Или агент кричит: «Он приедет!». Мы уже видим его в команде, ждем. И в последний момент футболист отказывается. 

– Да уж, неблагоприятные условия. 

– Будем откровенными, до начала войны с россией в 2014-м, 99% футболистов апиори были не против приехать сюда, потому что были условия, были классные стадионы, построенные к Евро-2012, был реально сильный чемпионат. То есть единственный нюанс был в цене, зарплате. Но можно было договариваться. А сейчас, кроме финансового вопроса, много других. 

– Полномасштабная война идет уже почти год. За это время что-то меняется в футбольной жизни? 

– Приведу пример по детям из академии. В июне мы анализировали и видели, что у нас была потеря где-то 50% воспитанников. Сейчас потеря порядка 15-20%. Мы видим, что большинство вернулось. 

– А в селекционной? 

– Количество потенциальных новичков увеличивается. Если летом было крайне тяжело кого-то пригласить, почти не было выбора, то сейчас игроков много, мы имеем возможность выбирать и диктовать условия. 

– Был ли такой кого ты смог пригласить, но вряд ли можешь быть доволен итогом?

– Фили (албанец Реалдо Фили – прим. К.К.). Его подписание было очень тяжелым, он был чуть недоволен всей ситуацией, сыграл всего шесть матчей и уже покинул команду. Я ожидал большего. 

– А обратные примеры назовешь, когда тебе стоило усилий пригласить кого-то из футболистов, но это удалось и ты этим доволен?

– Диму Непогодова, который был в Казахстане на сумасшедшей зарплате, я чуть ли не круглосуточно уговаривал приехать. Я его просто умолял приехать, мы с ним раньше играли вместе, близко дружили. Знал, что Дима нам поможет, потому что это сильный вратарь. 

И он уже отлично себя проявил. Сейчас это один из лучших вратарей в чемпионате Украины по всяким опросам и голосованиям на разных сайтах, по символическим сборным тура и так далее. Это тот случай, когда я доволен своей настойчивостью. 

– А еще?

– Зиги Бадибанга прогрессирует, я этому рад. Он всем доволен, ему все нравится. На сборах он один из лучших в команде. Это видим и мы в клубе, и болельщики. Болельщики его отмечают, значит, его приглашение было правильным решением. 

– Ты, как функционер, в ком больше заинтересован: в проверенном украинце или в малоизвестном легионере, который в итоге может выстрелить?

– Нужно отталкиваться от нынешних реалий. Украинцы – более надежные в этом плане. На них можно положиться, быть уверенным на 100%. Знать, что выйдут и отработают как надо. Легионер 50 на 50. Он через полгода скажет: «Я не хочу. Я устал. Я хочу быть дома с семьей». И мы тоже должны это учитывать. А ты же вроде как на него полагался, рассчитывал. Но и удерживать силой его не будешь. Так что не всегда легионер – большой помощник. 

– Снова попрошу детализировать.

– Простой пример навскидку: на матчи нужно добираться на автобусах, постоянно в разъездах, да еще и по нашим дорогам. Но мы-то привыкшие. Мы сплоченые, мы – украинцы – характерные. Мы стойко принимаем трудности, а некоторые моменты даже не считаем трудностями, тогда как иностранцу с этим справиться может быть уже тяжелее морально. Как то же время в дороге и тому подобное. 

– Ты к такому привык еще с игровой карьеры.

– Да, я играл за Металлист, мы ездили из Харькова в Луцк или во Львов на автобусе через всю страну – это абсолютно нормально. А легионеру донести, что нужно 20 часов ехать, некоторые начинают фыркать, обижаться, теряют мотивацию, желание. 

«Салюк будет топ-защитником. Мы с Генинсоном «нянчим» его»

– Кто из игроков команды, кого ты приглашал, имеет наибольший потенциал?

– Мне очень нравится Плакса – молодой талантливый парень. Он будет прогрессировать и при правильном раскладе сможет выйти на хороший уровень. 

– А еще?

– Салюк. Это будет топ-защитник. Ему нужно год-два, чтобы правильно раскрыться. 

Думаю, мы по нашей ошибке его использовали немножко неправильно – скраю, хотя он выраженный центральный защитник. И если за Забарного дают больше 20 миллионов евро, то, мне кажется, этот парень может пойти по приблизителньо похожему пути.

Ему нужен опыт. И сейчас на сборах он у нас начинает играть центральным защитником, на своей основной позиции, так что это точно будет топ-защитник, увидите. 

У меня к нему особое отношение. Мы с Генинсоном «нянчим» его, потому что понимаем, что это талантливый парень и всячески хотим ему помочь. Он прогрессирует, молчит, работает круглосуточно. 

– Давай и третьего назовем.

– Отмечу Наумца. У него хорошее будущее. 

– А в целом чей потенциал из команды можешь выделить?

– Брагару. Он был в Черноморце раньше, до меня. Молодой парень, много работает, прогрессирует. Подходит, спрашивает по игровым моментам: «А можно так? А можно это?». Для меня это выдающийся талант. У него есть все шансы стать нашим одесским Мудриком. Такая же скорость, техника, удар – все есть. 

Максим Брагару. Фото: Google

– Чего не хватает?

– Психологии. Несмотря на возраст (20 лет – прим. К.К.), Брагару уже должен проявлять себя как лидер команды. В целом, с точки зрения перспектив у нас очень хорошая команда. Сейчас нам важно запустить механизмы и команда выстрелит где-то с лета. 

– Как оценишь свои первые полгода в роли функционера?

– Мы все учимся, и я в том числе. Мы понимаем свои ошибки, недочеты. За следующие полгоды мы должны сыграться. И с начала нового сезона показать свою реальную силу. 

– Кто из игроков нынешней команды более-менее похож с классным полузащитником Кириллом Ковальчуком образца Черноморца Григорчука в Лиге Европы?

– Таких нет (смеется – прим. К.К.). Не потому что я считаю себя очень сильным. Но мы вправду ищем игрока на мою позицию – «шестого/восьмого номера». И каждый раз мне Йосифович говорит: «Вот, надо такого, как ты играл». Мы ищем. Надеемся, что найдем. Сейчас подписали Задою. Но продолжаем все равно искать. Кандидаты есть, время тоже. Важно – не ошибиться. 

«Думаю, сейчас бюджет Черноморца – шестой-седьмой в УПЛ»

– Какая сейчас специфика приглашения игроков?

– Принципиальное решение – все едут на просмотр. Никого без просмотра не подписываем. Мы готовы потратить деньги, оплатить билеты, за счет клуба или из своего кармана. Но игрока нужно увидеть воочию. Потому что по видео может быть неплохой легионер, или по фамилии и по играм знаем, что хороший украинец. А человек вообще не в форме и уже ее вряд ли наберет. Мы не можем себе позволить ошибиться. 

– Уже есть горький опыт?

– Да мы ошиблись с тем же Фили, мы его по сути-то и не видели. С тем же Кевином (Кубемба – прим. К.К.). Они приезжают с лишним весом, вообще не в кондиции, рассыпаются. Нам нужны профессионалы. Я не могу себе представить, как футболист может приехать в команду с пузом.

А у нас такое было – не хочу называть фамилию – он по телефону говорит: «Я готов!». Приехал. И пробыл у нас ровно 10 минут. Сыграл 10 минут в спарринге, Григорчук его заменил и отправил.

– Украинец или легионер?

– «Легионер на 10 минут». Но это футболист, который немало поиграл в своей карьере – в топовых командах, в сборной своей страны сыграл очень много матчей. Уехал через 10 минут. 

– Насколько ощутимым для бюджета клуба стало начало полномасштабной войны в Украине? 

– Ситуация для нас изменилась ровно также, как и для любого гражданина нашей страны. Я не владею финансовой составляющей нашего клуба. Но могу поблагодарить руководство за то, что мы имеем. Думаю, наш бюджет – шестой-седьмой в УПЛ.

Несмотря на войну, собственники содержат клуб на том уровне возможностей, который есть, который позволяет нам развиваться в это непростое время. Вы можете спросить у любого игрока – действующего или бывшего – у нас нет перед ними задолженностей, база функционирует на 100%, бассейны, сауны, поля, экипировка, сборы – у нас все есть. Не хватает только результатов, но мы к этому придем. 

– Недавно случилась серьезная ситуация, связанная с арестом одного из собственников Черноморца. В публичной плоскости даже пошли нехорошие разговоры, что клуб может прекратить существование или снова сменит владельцев. Как произошедшее отобразилось на клубе?

– Я не могу комментировать произошедшее. Но на клубе это никак не отобразилось. Черноморец живет, развивается, играет в Премьер-лиге. Никакого намека на прекращение существования не было и, надеюсь, не будет. 

Борис Кауфман. Фото: Google

– Как в целом оценишь текущий военный сезон УПЛ? 

– Много борьбы. Когда я еще играл, был высокий уровень украинцев и хорошая конкуренция с легионерами. Мы же тогда поднялись на шестое место в рейтинге УЕФА, произошел скачок. Скажу откровенно, я не знаю, когда у нас снова повторится подобное. 

– Насколько упал уровень по сравнению, например, с годичной давностью?

– Немного упал. Да, есть много хороших украинских футболистов, но под высокую задачу на одних украинцах команду не построишь. Такое могут себе позволить разве что Динамо и Шахтер, которые собирают лучших украинцев со всех команд. Но на всех достаточного количества украинских футболистов действительно высокого уровня не хватит. 

Раньше Черноморец с более скромным бюджетом, по сравнению с грандами, мог позволить себе бороться с ними. Именно за счет микса сильных украинских игроков и толковых легионеров. Сейчас намного сложнее.

На ту же зарплату, которую получает украинец, мы не можем привезти легионера, потому что у нас война. А собрать одиннадцать украинских футболистов, чтобы пробиться в группу Лиги Европы, мне кажется, это практически нереально. 

– Какие глобальные задачи стоят перед Черноморцем?

– Возвращение в еврокубки. Иначе не стоило бы этим всем заниматься.

– А локальные, на текущий сезон?

– Думаю, попасть в десятку. Сейчас мы в зоне вылета, но, думаю, это поправимо. Эти полгода нас многому научили. Предполагаю, мы могли где-то недооценить соперников или переоценить себя, где-то не хватило везения, разные факторы сказались на результате. Но мы двигаемся в правильном направлении. 

– Какие селекционные планы у Черноморца на эту зиму?

– Важно усилить центр поля, потому что у нас ушли Литвиненко, Кравченко, Бобко и Петько. Мы пригласили Задою и Васильева, но важно еще хотя бы одного. 

– У сборной Украины сейчас нет тренера. Допускаю, что Роман Григорчук может являться одним из кандидатов на эту должность. Как отнесется клуб, если такое предложение поступит вашему главному тренеру?

– Думаю, это мечта для любого тренера – возглавить национальную сборную своей страны, тем более, в такое время. В таком случае мы бы все сделали для сборной. Мы все болеем за сборную и за страну.

Важно, что с 2014 года, когда началась война, сборная практически не потеряла своих позиций. Думаю, это большое достижение и для клуба, если его тренер даже хотя бы рассматривается в роли кандидата в сборную. Нужно спрашивать у Григорчука, но для нас это было бы большой честью. 

«Одесса стала более патриотичной. Все больше и больше людей говорят на украинском. Люди полностью поддерживают свою страну»

– Давай поговорим об Одессе времен войны. Расскажи, как живет ваш прекрасный город уже почти целый год страшной войны?

– По сравнению с тем, что было в мае-июне, сейчас город ожил. Снова пробки на дорогах. Такое ощущение, что все вернулись. Из моих знакомых, кто уезжал, вернулись, кажется, все. Все поняли, что дома лучше, чем где-либо и хотят поддержать свою страну. В городе много переселенцев из других городов, это видно по номерам на машинах. Да, есть большая проблема с электричеством. У меня дома три часа есть свет, шесть – нет. Но это ничего. 

– Всегда колоритные, богатые чувством юмора одесситы сейчас спрятали свое веселье и жизнерадостность глубоко в себя до лучших времен или они такие же, как всегда?

– У нас регулярно случаются воздушные тревоги (как и во время записи интервью – прим. К.К.). И тревога присутствует в людях – в глазах, мыслях. Нет сейчас особо радости. Поникшая Дерибасовская, окна забиты деревянными панелями. Я не скажу, что мы стали намного злее. Но мы точно стали намного сильнее. Город живет дисциплиной, люди держутся сообща, стараются ничего не нарушать, не жаловаться, стали сплоченее. 

– Город стал более патриотичным? 

– Однозначно! Все больше и больше людей говорят на украинском. Много флагов в городе. И люди полностью поддерживают свою страну. 

– Ты хозяин ресторана «Море» прямо на берегу. Как обстоят дела с ним во время войны?

– Думаю, как и у всех, кто связан с таким бизнесом. По сути, минус два года. Потеряли прошлый сезон, думаю, потеряем и следующий. Но ничего страшного, подождем до лучших времен. Практически все время ресторан закрыт – тяжелое время, но его нужно пережить.

Цель сейчас одна – победа Украины. Все остальное обязательно будет – отстроим, улучшим, восстановим и будем развиваться еще активнее. Главное, чтобы была победа и мир, чтобы наши дети не боялись тревог, не прятались в подвалах дома и в школе, чтобы ты не переживал за них, когда они на занятиях и случается тревога. Чтобы они больше не знали этого страха, когда от взрывов дрожит весь дом. 

– Ты разговариваешь с детьми, объясняешь происходящее? 

– У меня трое детей. И даже самый маленький, которому два года, он все знает. Знает, что такое ракеты, боится, залазит на руки при взрыве. Дети реагируют и ужасно, что они проживают эту войну. Но хорошо то, что они поймут вкус победы, будут знать ее цену, что такое отстоять свою родину, страну. Мы от них ничего не скрываем.