Три дня в пути, чеченцы и долгий разговор с оккупантом: история журналиста Fanday.net, который с трудом выбрался из Херсона

Журналист Fanday.net Андрей Пискун рассказал, как выезжал из временно оккупированного Херсона на подконтрольную территорию. Дорога заняла трое суток.

Посвящается всем проживающим на временно оккупированных территориях.

Херсон был, есть и будет Украина!

Пролог

Я родился в поселке городского типа Белозерка, который находится в 16-ти километрах от Херсона, но вот уже четыре года проживаю в областном центре. 24 февраля тихую и размеренную жизнь моей семьи нарушила война. Бои за Херсон длились недолго — уже 2 марта город был оккупирован вооруженными силами РФ. 

Поначалу херсонцы (в том числе и я) давали понять рашистам, что им здесь не рады, выходя на многотысячные митинги.

Но со временем враг начал применять силу к митингующим, используя дымовые гранаты, слезоточивый газ и дубинки.

Все больше людей россияне забирали "на подвал", где пытали и убивали. Точное количество пострадавших мы узнаем только после нашей победы. Рашисты могли ворваться в любой дом без причины, устроить обыск и арестовать. Жизнь в Херсоне начала напоминать тюрьму. Оккупанты отключили украинскую связь, заблокировали неугодные сайты. 

Когда надо было выйти на улицу, приходилось тщательно чистить телефон. Если остановят, попросят его на проверку, и им что-то не понравится, то могут быть проблемы.

Также не добавляли оптимизма полупустые улицы (половина жителей покинула город), бешенные цены на товары, некачественная продукция и медикаменты из России. Дополняли печальную картину огромное количество машин с буквой «Z» и орков, которые, порой, чувствовали себя как дома.

Особенную опасность для меня представляло то, что я являлся бывшим работником органов местного самоуправления и действующим журналистом. Посовещавшись с женой и двухлетним сыном (да-да, мнение малыша мы тоже всегда учитываем)), было принято решение уехать. 

День первый. Бесконечная колонна

Дорога из Херсонской области на подконтрольную Украине территорию сейчас только одна — через Васильевку в Запорожье. Собственного транспорта у нас нет, поэтому пришлось искать перевозчиков. В среднем перевозчики берут за выезд от пяти до восьми тысяч гривен с человека, но жена нашла волонтеров, которые занимались вывозом людей бесплатно.

Я поставил будильник на 5 утра, но в 4:58 меня разбудили сильнейшие взрывы. Как выяснилось позже, ВСУ нанесли точечный удар по военной части в Херсоне, где базируются вооруженные силы РФ.

После бодрого пробуждения мы в течении часа собрали вещи, попрощались с родителями, собакой и тремя котами, и в 7:00 были на остановке. С собой мы взяли три сумки, в которые вместили вещи, документы, воду и немного еды (жара была неимоверная и мы решили не брать много продуктов, чтобы они не испортились).

Также я прихватил с собой ноутбук, предварительно его почистив, хотя перевозчик и не советовал брать с собой технику — могут отобрать. Я рискнул, ведь моя работа полностью зависит от гаджетов. В 7:15 подъехал Мерседес Спринтер, в котором нам пришлось провести три дня, но этого мы еще не знали. 

Мы в бусике. Фото водителя Владимира

В бусике нас было 20 человек, включая двух водителей. В основном ехали женщины с детьми и пенсионеры. Кроме меня, среди пассажиров, было еще три мужчины. После того, как водитель сверил нас по списку, мы тронулись в путь. На русских блокпостах до Васильевки нас проверяли поверхностно, в основном спрашивали: куда едем, вещи даже не смотрели. Только при выезде из Херсонской области орки заставили выйти всех мужчин из машины и открыть сумки. 

После осмотра и проверки документов я воспользовался паузой и закурил сигарету, хотя давно уже пора бросать.

— Эй, ты! Если увижу, что бросил окурок на землю, останешься здесь ночевать. Будешь нам окопы рыть, — рявкнул небритый орк.

«Ну вообще-то мы не свиньи и в отличии от вас мусор бросаем в урны», — подумал я и выкинул бычок в мусорный бак, стоявший неподалеку. 

Сразу после блокпоста мы заехали в придорожное кафе передохнуть и перевести дух. Нас встретил парень официант.

— Что, злые были орки? — спросил он. — Это к ним вчера вечером проверка приезжала и хорошенько их раздолбали за срач на посту. Солдаты потом к нам приходили, жаловались. Как же они достали. Передавайте привет нашим военным, мы все ждем освобождения.

Следующий блокпост был в Днепрорудном, там оккупанты долго проверяли документы, сверяя их со своим списком неугодных, но никого из нашего буса там не оказалось. Одного парня попросили выйти из маршрутки и осмотрели на наличие татуировок и синяков от бронежилета и оружия. Все было чисто.

Фото илюстративное. Источник: Антон Геращенко

В 12:15 мы были возле Васильевки. Когда я увидел количество машин, которые стояли перед нами, мой оптимизм иссяк. Навскидку, мы были где-то во второй сотне, а до блокпоста — около километра-двух.

Водитель заглушил мотор и начались тягостные часы ожидания. Орки выпускали машины с 17:00 до 20:00 и вероятность проехать сегодня была минимальной. Интернет в поле не ловил, кое-где пробивалась украинская связь, но очень слабо. Стояла неимоверная жара, от которой мы спасались водой.

Как я и предполагал, наша колонна продвинулась совсем немного, рашисты выпустили всего 100 машин, закрыв КПП в 19:00. Наш водитель записал номера стоящих впереди автомобилей и запомнил примерное место, чтобы завтра встать в свою очередь. Мы поехали ночевать в Васильевку. Чтобы въехать в село, нужно было отдать свои паспорта русским, а утром они их возвращали. Но и тут нас ждал сюрприз.

— Мы уже не пускаем в Васильевку на ночлег. Таков приказ коменданта, — сказал орк на блокпосту. — Езжайте в Днепрорудное, там вас поселят в общаге.

Делать нечего, пришлось возвращаться назад. В Днепрорудном нас ожидало еще одно неприятное известие. Свободных мест в общаге не оказалось. Нам сказали ехать в небольшое село Скельки в детсад. Заведующая недовольно на нас посмотрела, но пропустила, взяв с каждого по 20 гривен «на коммунальные услуги». Женщин с маленькими детьми поселили на детских кроватках, мужчинам пришлось спать на полу на матрасах. Радует, что в садике работал душ и можно было помыться. 

Однако беда пришла, откуда не ждали. Ночью грянул сильный ливень, который шел до самого утра. Наш водитель сразу предупредил, что в серой зоне — грунтовая дорога, и после дождя по ней нереально проехать. 

День второй. Разговор с орком

В 6 утра мы были уже в колонне на своем месте. Орки в первой половине дня выпустили 30 машин и закрыли проезд до вечера. Время ожидания пришлось занимать прогулками вдоль трассы, еще и ребенок раскапризничался, начал плакать. Затем по колонне прошла новость, что русские закрыли проезд на пять дней. Машины, которые они выпустили с утра, застряли на грунтовой дороге, пришлось вытаскивать их эвакуатором.

Я прошелся до блокпоста, где у бетонных блоков собралось уже много народа. Перед ними выступал рашист:

— От меня ничего не зависит. Поступил приказ никого не выпускать в связи с погодными условиями. Я не знаю, когда откроют дорогу, минимум — через четыре дня, а то и позже. Возвращайтесь домой, вам ничего не угрожает. Почему вы уезжаете? Получайте русский паспорт и будьте гражданами нашей страны.

Я заметил, что эти тезисы: «россия здесь навсегда», «возвращайтесь домой» и тд разгоняют специально, скорее всего, оркам поступил такой приказ свыше. Несколько машин развернулось и уехало, но большинство остались. Я вернулся к своему бусику.

Жара, плач ребенка и нарастающая безнадега вынудила нас с женой принять непростое решение — вернуться обратно в Херсон. Но как? Я снова пошел на блокпост к оркам, гражданских там уже не было. Меня встретил СОБРовец в балаклаве, полностью закрывающей лицо. Видны были только его волчьи глаза.

Русский СОБРовец. Фото илюстративное

Я обрисовал проблему и попросил его посадить нас на попутке в Херсон. Но он сразу сказал, что шансов уехать мало, с направления Мелитополя и Запорожья также не пропускают. В итоге, пока я стоял возле блокпоста, мы пообщались с ним минут 15.

— Почему уезжаете? — спросил он. — Россия здесь навсегда, можете получить русский паспорт, вам полагаются льготы.

— Работы нет, мне семью кормить надо. 

— Почему тогда не дождались освободителей?

— Так вы же нас уже «освободили», — подшутил я над врагом.

Он засмеялся: 

— Я имею в виду ВСУ.

— Не хочу рисковать жизнью ребенка, когда начнутся активные боевые действия в Херсоне. 

— Здесь безопасно, вы под нашей защитой. Наоборот, вы его на войну везете. 

— Я рискну, — сказал я, а самому захотелось плюнуть в лицо такому «защитнику». 

— В Запорожской области люди добрее, чем у вас в Херсоне, — неожиданно сменил тему разговора СОБРовец.

— Откуда вам знать?

— Я одним из первых входил в Херсон.

— Так СОБР не воюет.

— Мы тоже так думали. Нас везли в Украину с дубинками и газовыми баллончиками, а на Антоновском мосту по нам начали хер*чить ВСУ. Мы думали, что получится как в Крыму, не ожидали такого отпора. Я же не военный и мог уже быть дома, но решил остаться. 

Все-таки за правое дело воюем. У вас слишком много нациков, Америка накачивает вас оружием и от Украины исходит опасность. Тут я с Путиным согласен, хотя я не его фанат. Знаю, что ему плевать на нас, он преследует только свои цели. Но я воюю не за него, а за Россию. Сам я из Ростова.

Уничтоженная техника на Антоновском мосту. Фото: Думская

— Так почему в Херсоне люди хуже, чем здесь?, — решил я закончить начатую тему, устав слушать его речь за «великую рашку».

— Как только мы захватили Херсон, к нам сразу же начали приходить местные. Мы базировались в ХОГА и люди сами шли к нам: несли еду, улыбались, жали руки. Мы не ожидали подвоха, а оказалось, что еда отравлена. Два моих товарища умерли в первый же вечер после ужина. Мне повезло, что я не ел. После этого у нас было строго — никаких передачек! Так что, осадочек от Херсона у меня остался. 

«Жаль, что вы не все поужинали ядом», — порадовался я смекалке моих сограждан.

— Вообще украинцы намного более жестокие, чем мы. Ваши солдаты постоянно пытают пленных. Мы не такие.

«Ну конечно, а зверства над мирными в Буче, Гостомеле, Ирпене, обстрелы Винницы, Харькова и Николаева — это не в счет».

— Мы лишь однажды убили пленного, — продолжил оккупант. — Поймали в Чернобаевке наводчика, турка. С наемниками мы не церемонимся, расстреляли на месте и там же закопали.

«Вы ответите за это, правосудие настигнет каждого из вас», — сказал я про себя.

— У вас тут, смотрю, русские на блокпостах стоят, а у нас в Херсоне в основном днровцы, — подметил я.

— Наверное, грязные и с винтовкой Мосина?, — ухмыльнулся СОБРовец.

Я заметил, что русские очень презрительно отзываются о своих союзниках из непризнанных формирований «ДНР» и «ЛНР». 

В итоге, простояв некоторое время, я убедился, что встречные машины действительно не ехали, и вернулся к своему автобусу.

Близился вечер, еда закончилась и нужно было искать магазин. Водитель поехал в Васильевку. Оккупанты разрешили заехать ненадолго в поселок, собрав у всех документы. В Васильевке русские были буквально на каждом шагу. В магазине нам пришлось отстоять очередь за оккупантами, которые также покупали продукты.

После этого мы вернулись уже в знакомое место — наш родной детсад. Машин там было намного больше, ведь колонна увеличилась за день. Но место переночевать нашлось.

Отмечу, что пока мы стояли в поле, было относительно тихо. Приглушенные взрывы раздавались где-то вдалеке.

День третий. Чечены, спасение, Украина

Новый день напоминал День сурка. Снова в 6:00 мы стояли в колонне в ожидании на чудо. Хоть оккупанты и сказали, что не будут выпускать пять дней, но мы решили попытать счастья, как, впрочем, и все остальные. Колонна была реально огромной.

Колонна машин перед Васильевкой. Фото из Фейбука Златы Некрасовой

Местные жители Васильевки сделали на нас целый бизнес. Они торговали вдоль дороги кофе, чаем, беляшами, пирожками, сигаретами и даже пивом. В обед привозили горячее. Борщ с гречкой и котлетой стоил 120 грн, русское пиво отвратного качества 0,5л. — 70 грн, обычный пломбир — 50 грн, стаканчик кофе — 20 грн. Несмотря на завышенные цены, я им благодарен, ведь без перекуса и кофе было бы совсем туго. Магазинов в поле нет.

В 17:00 случилось невероятное — наша колонна двинулась с места. Русские наконец-то открыли проезд. Мы были 80-е в очереди на выезд. Орки выпускали по десять машин. В нашем бусике заметно улучшилось настроение — дорога в свободную Украину была так близко. 

В 19:00 мы стояли уже возле шлагбаума. Перед нами выпустили очередную десятку автомобилей и русские закрыли проезд:

— Остальные выедут завтра, — сказал орк.

Настроение моментально упало. Счастье было так близко.

— Слушай у нас свободно 15 минут, давай еще одну десятку выпустим, — услышал я разговор русских солдат между собой. 

Орк махнул нам рукой. Наш автобус заехал на блокпост. Ура! В салон автомобиля заглянул «мой старый знакомый СОБРовец». Стандартные вопросы, проверка документов, что странно, вещи не досматривали. 

Тут взгляд СОБРовца упал на молодую девушку, сидевшую в салоне рядом с водителем:

— Это не ты, случайно, мне дули крутила, на митинге в Херсоне? Я тебя узнал!

— Вы, наверное, обознались, я живу не в Херсоне, а в пригороде и на митингах не была.

— Ну-ну, знаю я вас, — улыбку орка было видно даже через балаклаву, натянутую по самые глаза. 

До серой зоны нас ожидало еще два блокпоста. Возле бывшего поста ГАИ, известном как "Летающая Тарелка", особенно тщательно досматривали документы на машину, без доверенности проехать нереально. 

И, наконец-то, последний блокпост, на котором стояли чечены. Как назло, сынок начал плакать, ему захотелось выйти погулять. Чтобы как-то его развлечь, я включил на смартфоне мультики, но не помогало — крик стоял на всю маршрутку. В салон заглянул небритый чечен и попросил всех мужчин выйти.

— Дайтэ суда мабильные тэлэфоны, — сказал поклонник Кадырова.

— У меня нет, я продал, чтобы выехать, — сказал первый мужчина.

Второй парень достал кнопочный телефон, чем также также не обрадовал чечена, который явно был настроен посмотреть фото и проверить соцсети.

— Ну надэюсь у тэбя есть смартфон? — спросил меня орк.

— Есть, но он у малого, он мультики смотрит, — сказал я.

— Да вы издэваетэсь надо мной. Ладно, садытесь в машину.

Сынок орал все также, мультики не помогали. Чечен посмотрел на него:

— Эй, ты пачиму плачишь? Мужчины не плачут. Иды ко мне!

Я подумал, что мне послышалась.

— Дайтэ суда ребьонка, — прошипел чечен, брякнув автоматом.

Жена дрожащими руками протянула ему малого, я напрягся. Чечен взял его на руки и медленно пошел в сторону блокпоста, мы с женой шли за ним.

— Нэ плач, малыш. Русский солдат ребьонка не абидит.

«Да, да, расскажите это невинно убиенным деткам из городов по всей Украины», — подумал я.

Но, как ни странно, малой успокоился и начал теребить щетину чечена. Мне показалось, что орк ему даже понравился. Наверное, принял его за персонажа мультфильма. Что поделаешь, нравятся моему сынку страшные и грязные персонажи. 

— У меня самого трое детей, не видел их уже палтара года. Саскучился, — сказал чечен.

«И не увидишь», — подумал я. — Нех*р было на чужую землю приезжать».

Чечен отдал мне ребенка, и мы тронулись в путь. Впереди ждала серая зона — территория, которую не контролируют ни мы, ни рашисты. «Осторожно, мины!», — увидел я надпись на дороге. Водитель сбавил ход. Мать твою, действительно, вдоль дороги лежали противотанковые мины! Они были обгорожены, но их нужно было аккуратно объехать. Далее мы увидели взорванный мост в Запорожье.

Взорванный мост на трассе Мелитополь - Запорожье

Нам пришлось объезжать его по злосчастной грунтовой дороге.

Сразу скажу, что лучше ехать за кем-то, кто знает местность, самому можно с легкостью свернуть не туда, если не знаешь дороги. В серой зоне стояла зловещая тишина, которая пугала своим звоном. Мы проезжали село Каменское, которые было практически полностью разрушено обстрелами. Там не было ни воды, ни света, ни газа, дома стояли без крыш и стен, но люди, в основном пенсионеры, все еще жили там.

Каменское. Фото: Укринформ

От Херсона до подконтрольной территории я насчитал около 20-ти рашистских блокпостов. Вскоре я увидел флаг Украины и блокпост ВСУ. В бусике начали плакать от радости. В салон вошел наш солдат: 

— Слава Украине!

— Героям Слава, — хором ответили мы. 

Женщины бросились целовать нашего военного, мужчины молча жали ему руку.

— Не плачьте, все будет хорошо, скоро вернётесь домой. Максимум — два месяца и мы освободим Херсонщину! Обещаю! — заверил нас солдат.

Далее мы двинулись в сторону Запорожья под конвоем полиции, перед этим у нас проверили документы СБУ-шники. В Запорожье нас привезли около часа ночи в волонтерский центр, который располагается в «Эпицентре». Там нас зарегестрировали и выдали карточку, которая действует двое суток. По картоке в Центре можно бесплатно кушать, когда угодно, оформить денежную помощь на ребенка от ЮНИСЕФ в размере 6500 грн, а также получить гуманитарные наборы. 

На ночлег нас отвезли в детсад, где уже были приготовлены места. Из волонтерского центра можно бесплатно уехать практически в любой город Украины, если наберется достаточное количество людей.

Первое фото на свободной территории

Наш выбор пал на Одессу. Мы решили осесть в этом прекрасном городе, откуда я и пишу этот текст в ожидании освобождения Херсонщины и возвращения домой.

PS: Уже в Запорожье я узнал, что колонна, которая ехала за нами со стороны Мариуполя попала под обстрел в серой зоне, были жертвы. Задержись мы на час, возможно, я бы и не писал эти строки.

Автор выражает особую благодарность за помощь в выезде ГО «Місто сили», «Гоу ТУ ЛИВ» и водителю Владимиру.

Андрей Пискун специально для Fanday.net

Читайте также «Деньги на еду мне присылала семья»: яркая история успеха украинца, из Боавишты уехавшего в Болгарию