Роман Кадемин: «На Megogo со мной даже не попрощались»

Один из самых опытных спортивных журналистов и продюсеров Украины – об уходе с Megogo, новом проекте, выезде из Украины и судьбе телевидения.

Роман Кадемин – комментатор, продюсер, журналист и телеведущий. Много лет он работал на Интере, организовывал производство программ и комментировал матчи ЧМ-2018, вел студии Большого бокса, а последний год работал генеральным продюсером спортивного направления на медиа-сервисе Megogo.

В эксклюзивном интервью FanDay.net Роман впервые откровенно рассказывает об уходе с Megogo, особенностях студий к Лиге чемпионов, своем новом проекте и почему Интер проиграл конкуренцию в борьбе за телеправа на бокс.

«По дому на Нивках прилетели пули российской ДРГ»

– Ты запустил свой YouTube-канал «The Game». Как ты пришел к этому решению?

– С 12 сентября я официально не работаю на медиа-сервисе Megogo. До этого у меня не было никаких оснований искать себе какую-то другую работу. Если быть совсем точным, то 12 августа я узнал, что я буду уходить, а 12 сентября покинул компанию. Мы договорились, что я месяц работаю в прежних полномочиях, а в сентябре ухожу.

Параллельно выполняя свои обязанности, я начал думать, а что делать дальше. Поскольку я сейчас живу в другой стране, найти работу по специальности для меня было довольно сложно. Я уже не говорю относительно работы в кадре, потому что надо знать местный язык.  Чтобы свободно работать в эфире, полагаю нужно потратить года два. Так что на данном этапе,  я не могу пока здесь получить  работу, которая мне интересна. 

Поэтому, логично  встал вопрос, а что же делать дальше? Ведь мне нужно  как-то себя поддерживать в форме. Всю свою жизнь я провел в спортивном телевидении и никогда не смотрел в сторону YouTube. Не знаю, почему. То ли, в силу возраста, то ли в силу того, что у меня была интересная работа и без этого. Я всегда понимал, что эта платформа динамично развивается, я видел, как успешны мои коллеги на ней. Но в то же время я понимал, что это титанический труд, и не так все просто. 

Проанализировав некоторые моменты, я до сих пор не могу понять, почему видео с хорошим монтажом и хорошей графикой смотрят условно 100 человек, а видео, которое снято на кухне без света и любительской техникой, где человек говорит непонятно о чем, набирает миллионы. Наверное, в этом и есть главная интрига YouTube: ты приходишь с каким-то карьерным бэкграундом, и думаешь, что тебе удастся сделать здесь что-то интересное. И тогда, как правило, ты сталкиваешься с очень большими сложностями.

Я решил делать YouTube, чтобы оставаться в профессии, в тонусе. Это изначально выглядело как  авантюрная идея, поэтому я решил попробовать. (Смеется - прим.ред). 

– Ты всю жизнь работал либо в боксе, либо в футболе, и даже в бадминтоне. Но если посмотреть на контент у тебя на канале, то там большая часть видео сегодня – о баскетболе. Почему такой акцент на баскетбол?

– Я работал всю свою жизнь в принципе со спортом. Это в последние годы на Интере мы делали программу Большой бокс, и могло так показаться, что я интегрирован больше в бокс. В 2018 году мы показывали чемпионат мира по футболу и делали студийные программы, и могло так показаться, что я больше занят футболом. Бадминтон – это когда у меня сын родился, начал заниматься бадминтоном, и жена спортсменка, тоже могло показаться, что я глубоко погружен в этот вид спорта. Но это все кажущиеся моменты. Я всегда интересовался всеми видами спорта. А чуть больше вникал в те виды спорта, о которых вы говорите.

Сегодня, к слову, я выпустил новое видео на канале, с Айнарсом Багатскисом, и потом смотрю ленту видео и у меня получается: анонс, скандал про Прометей, Юра Кириченко (тоже с ним о баскетболе говорили) и Багатскис. И получается, у людей может сложиться впечатление, что у меня канал про баскетбол. Но на самом деле это не так. У меня канал мультиспортивный, там будут видео про те виды спорта, которые у меня получится отслеживать. 

У меня уже отснято много футбольного контента, который пойдет новой волной. И я даже когда делаю анализ после выхода каждого видео, то понимаю, что видео о футболе, как о спорте номер 1, у меня еще не было. И мне будет интересно посмотреть динамику роста просмотров и количества подписчиков, когда пойдут видео о футболе. Я уже отснял эксклюзив с Марисом Верпаковскисом и очень надеюсь на это видео. Также отснято видео про четырех украинцев, которые играют в чемпионате Латвии : Артур Мурза,  Иван Желизко, Роман Якуба и Юрий Вакулко. Первые трое 12-го ноября стали чемпионами Латвии с клубом «Валмиера». А Вакулко серебряным призером вместе с ФК»Рига». Эти видео уже на подходе и вот-вот появятся на моем канале.

Почему я начал с баскетбола? Я живу в Прибалтике, здесь баскетбол – номер 1. И так получилось, по графику съемок, что мы первые эпизоды отсняли про баскетбол. Это БК Прометей, потому что я был в Риге, Айнарс Багатскис, который там же был. Футбол я пока не выпускал, ждал пока наступит развязка  в чемпионате Латвии.

Кроме этого, я мониторю и другие виды спорта. В Прибалтике сейчас очень много украинских спортсменов. К примеру, 24 ноября в Вильнюсе  будет играть наша женская баскетбольная сборная. Здесь наши бадминтонисты и хоккеисты, живут и тренируются. Здесь местные спортсмены, которые поддерживают Украину, они максимально интегрированы в волонтерское движение и социальную помощь Украине. К примеру, я сегодня мониторил Инстаграм местной спортивной знаменитости -  чемпиона мира по кикбоксингу-  Сергея Маслобоева. Он сейчас находится в Украине и работает с гуманитарной помощью. Рассматриваю его как одного из героев видео для моего канала.

Я сейчас только в начале пути, пробую разные темы, много чего еще не понимаю. Но для меня это интересный вызов. Я читаю, анализирую, делаю ошибки, но двигаюсь дальше. Я трезво оцениваю положение своего канала. Без информационной поддержки, без спонсорских средств очень сложно рассчитывать на быстрый успех. Я это тоже понимал, когда начинал. 

Поэтому, я запасся терпением, и постепенно буду работать в этом направлении. Я хотел бы делать просто  интересный контент и создать на канале определенное комьюнити,  с которыми я могу делиться разными новостями, видео, текстовыми сообщениями и фотоматериалами. YouTube сегодня предлагает много разных инструментов, но для того, чтобы их активировать, нужно иметь как минимум 500 подписчиков. Пока этим я похвастать не могу. Но как только мы достигнем этой отметки, я сразу начну развлекать подписчиков разными материалами в разделе «Сообщество». Ну и конечно, у меня на канале будет спецпроект под Чемпионат мира по футболу, который стартует уже 20-го ноября.

– Если я правильно понял из твоего рассказа, ты находишься сейчас в Латвии. Как ты туда попал?

– Я нахожусь в Литве. Сюда я попал очень просто. До 1 марта я не знал, что я буду в Литве. 23 февраля, в 23:59, мы стояли на крыльце студии Maincast (после окончания эфира)  с моим коллегой Владимиром Кобельковым. Завязался разговор о том, что может быть, в ближайшие дни начнется война. Я как-то легкомысленно сказал, что если и начнется, то я никуда не собираюсь уезжать, это мой город и я останусь здесь. Мы разъехались, я заехал на МакДрайв, где-то в 0:30, потом приехал домой, пересмотрел эфир и лег спать в районе двух часов ночи. В 5 утра меня разбудила жена, показала телефон и новости. 

В общем, где-то три дня я был в вакуумном состоянии. Мы спускались и в метро на некоторое время. Потом у нас в доме было укрытие, ходили туда. С каждым днем у моей жены глаза становились все круглее и круглее. Она постоянно говорила: «Рома, надо уезжать». А я все оттягивал этот момент. Но в один из вечеров, кажется, 26 февраля, по нашему дому прошли пули. Мы сидели в укрытии и в буквальном смысле прочувствовали как пули «прошивают» стены дома. У нас дом на Нивках. Это была не ракета, не снаряды, а пули. Как чуть позже мы узнали, российская ДРГ прорвалась в черту города и ее встретили бойцы теробороны. Соседи спустя какое-то время принесли в подвал гильзы, моя жена сказала: «Мы уезжаем».

28-го февраля мы каким-то чудом успели сесть на поезд и уехать в Закарпатье. Находясь в дороге, жене поступил звонок из Литвы. Она в прошлом спорстменка, а сейчас тренер. Звонил ее коллега, руководитель одного из бадминтонных клубов этой страны. Он сказал : «Алена, мы знаем все, что у вас происходит, мы вас максимально поддерживаем. Мы вас ждем, приезжайте, мы сделаем вам контракт и дадим работу». По прибытии , я их в тот же день не без помощи моих друзей, благополучно переправил в Будапешт и дальше они уже улетели в Литву.  

Что касается меня, естественно я на тот момент не мог уехать. Дело в том, что у меня практически всю жизнь есть определенные проблемы со здоровьем. Поэтому,  я  не служил в армии. Я понимал, что с большой долей вероятности, я не подпаду под мобилизацию. Однако, нужно было соблюсти формальности. Я собрал все документы, явился в военкомат, меня отправили на медобследование и уже после этого сняли с воинского учета и выдали разрешение на выезд.  И только после этого, я присоединился к своей семье. 

«На Megogo со мной даже не попрощались»

– Твой отход из Megogo стал лично для меня неожиданным. Почему это произошло?

– В двух словах тут не расскажешь, это комплекс причин. Мы нашли возможность большой функционал работы выполнять удаленно. Это касается и комментирования,  словом, все, что было возможно делать удаленно, мы делали. В первые дни войны мы показали, что мы технически к этому готовы. Нам понадобилось 2-3 дня, чтобы наладить комментирование в удаленном режиме. И ребята из разных мест  работали на матчах. Естественно, что и мою работу я выполнял удаленно, потому что с 22 марта я находился не в Украине.

Все эти месяцы мы прошли через тяжелые испытания. Но, что бы я хотел отметить, так это то, что компания выплатила нам зарплату сразу же, как только началась война. Условно говоря, мы должны были получить деньги 5 марта, а нам заплатили 24 февраля в 13:00, чтобы поддержать людей. 

Компании было тяжело. Закрылся офис в России. Происходил процесс переформатирования в вещании. Всему персоналу существенно сократили зарплату. На 50-60%. Естественно, это была неприятная новость, но к ней как-то отнеслись с пониманием. Нам сказали: «Ребята, вы не переживайте, но вот такая ситуация. Мы постараемся как можно быстрее все вернуть назад». Я в этом сомневался, но через полтора месяца нам действительно восстановили объем наших зарплат. И это уже  была очень приятная новость.

В мае, июне и июле сервис полноценно работал, но уже подходил новый сезон. И нужно было понимать, что мы делаем дальше. И я выступил с  рядом предложений. Руководство знало, что я вне Украины, но это была нормальная история, потому что некоторые другие руководители и многие другие сотрудники, тоже находились вне Украины. Так вот я начал предлагать новые идеи на сезон, но не встречал должного понимания. Вроде бы и «да», но вроде и «нет».

Потом я с огромным трудом буквально пробил командировки  в Нидерланды ( мы тогда транслировали товарищеские матчи «Шахтера» ) и Хельсинки ( Суперкубок УЕФА). Я все чаще стал слышать, от руководства, что мое появление в кадре за границей раздражает людей. На мои вопросы кого именно и можно ли где-то это услышать, увидеть или прочитать - ответа не было. Мне это казалось странным. Наши футбольные команды играют за границей, наши другие спортсмены выступают на соревнованиях, журналисты других телеканалов «включаются» из Европы?

Это никого не раздражало? Полагаю, нет. Так наоборот, используйте это!  У вас есть человек, который может  готовить эксклюзивный материал. Кстати, еще до этого всего, я подготовил спецпроект для Megogo по Петру Кушлыку, украинскому тренеру, который работает с командой  высшей лиги литовского чемпионата. К слову сказать, за Кушлыка  мне компенсировали затраты по производству. За что огромное спасибо. Вообщем, вся эта история еще совпала с подготовкой к  трансляции боя Усик – Джошуа II. Был большой объем работы. Насколько мог, я делал это удаленно. Ребятам на месте было тяжело, может быть, это  и спровоцировало звонок, о котором я сейчас расскажу.

10 августа был запланирован матч за Суперкубок, за день до него, 9 числа, я был на съемках возле  стадиона. Мне поступил звонок от моего непосредственного руководителя, Марии Панченко. «Привет, когда ты собираешься возвращаться?», - прозвучал вопрос. Я ответил: «Маша, я не знаю, как ответить. Во-первых, у меня съемки идут, во-вторых, мы в первый раз об этом говорим, раньше эта тема вообще никогда не поднималась». Она говорит : «тогда, я буду ставить вопрос ребром».  Вообщем, мы договорились через два дня созвониться и все обсудить. 

Закончился съемочный процесс в Финляндии, я вернулся в Прибалтику, но не в Литву, а в Латвию, потому что моя семья находилась там. И потом у нас был видеозвонок. Пообщались. Мария сказала: «Рома, у нас тут очень много работы. Ты или приезжай и работай, либо уходи». Меня поставили перед выбором, в котором принять решение мне было легко. Ведь я не хотел бросать свою семью. И второй момент: я не понимал, что будет после Усика. И будет ли? В стране война, говорить о каком-то продакшне сложно.

С другой стороны, все наши клубы играют еврокубки в Европе. И было бы логично  работать с ними здесь. Мы могли бы делать продакшн с места событий, со стадиона. Я им говорил: идет война, мы никому не можем гарантировать качественный продакшн под обстрелами. Сейчас это стало понятно, когда разрушена энергетическая инфраструктура и нет вообще никакой гарантии, что ты можешь выйти в эфир. Я предлагал разделить этот процесс: часть студий делать из Киева, а часть – отсюда, из Европы. Мы бы приглашали на предматчевые студии  каких-то местных экспертов. Нашли бы известных поляков, я в Финляндии познакомился с Яри Литманеном, его можно было бы пригласить.

Но на это я не получил никакой поддержки. Мне было сказано, что нам это не надо, мы можем отправить каких-то студентов или студенток, и они будут включаться со стадиона. И я все это взвесил, подумал и решил, что если мои идеи не нужны, не подходят, то зачем мне возвращаться и менять свою личную жизнь? Поэтому я и сказал: «Если так, то я полностью со всем согласен, все принимаю, давайте пожмем руки и разойдемся».

– У тебя остались претензии к компании? 

– Знаешь, до 12 сентября я был уверен, что мы расходимся нормально. Но когда я написал в чат всем прощальное сообщение, стало неприятно. Я написал: «Дорогие друзья, огромное спасибо вам за год, который мы провели вместе. Так сложились обстоятельства, что я вынужден уйти. Вам спасибо, удачи и всего хорошего». И я не получил фидбека. Вообще никакого. Я потом подумал: так может, есть какая-то другая причина моего ухода? Или это малодушие людей, которые не нашли в себе сил пожать руку даже виртуально? Я до сих пор этого не знаю. 

Я уходил из разных компаний и всегда делал это с высоко поднятой головой. И с Megogo я ушел также. Но мне впервые никто не сказал: «Роман, спасибо за работу, удачи!». Я этого не услышал. И для меня это было не то, что обидно, но это было неприятно. Мне кажется, в то время, в котором мы сейчас живем, надо быть более великодушными. И найти в себе силы что-то сказать человеку. Когда декларируется, что самый большой актив компании – это люди, то такое расставание выглядит странно. Но, наверное, так кому-то нужно.

У меня нет никаких претензий к компании Megogo. Это очень крутая, технологичная компания и я очень рад, что год там поработал. Я лично позвонил или написал некоторым ребятам, поблагодарил за работу. У меня был случай: я работал с одним человеком, был его непосредственным руководителем. И у меня было  ощущение, что я немного обделяю его своим вниманием. В одном из личных разговоров в кабинете я позволил себе очень деликатно, но сказать, что не являюсь поклонником его творчества. Это было лишним, потом я об этом пожалел. Но слово – не воробей, я его уже сказал. Человек продолжал работать. Мы общались. Но он первым написал мне: «Я все понимаю, принимаю все твои доводы как руководителя, но мне очень жаль, что ты уходишь». И я подумал: «Ну, блин. Вот я к нему – вот так, а он вот так». 

А многие люди, которые в глаза улыбались, обнимались, пили кофе со мной, в этой ситуации промолчали. Я уже и забыл их имена. Они пропали, как будто их и не было.

– Кто реальный собственник Megogo?

– Я не знаю, кто. В этот вопрос я не вникал, потому что мне это и не надо было. У меня был свой прямой руководитель. Я никогда не прыгал через голову. Может быть, я не так часто звонил руководителю, потому что я вопросы решал сам. Если я не мог найти решения, то уже тогда мы коллегиально решали как поступить. 

Кто собственник? Вот какая мне разница? В прессе называлось имя Степана Черновецкого, есть там и другие какие-то акционеры, но мне, по сути, это было неважно. Я понимал, что есть этот руководитель, есть генеральный директор и мой прямой руководитель.

«Грозный кому-то нравится, кому-то нет, но он всегда был подготовленным»

– Ты отвечал и за студии перед матчами и боями. Почему, имея возможность сделать что-то радикально новое, мы увидели стандартную студию с экспертом Грозным и другими представителями футбольного эстеблишмента?

–  А под «радикально новым» что имеется в виду?

– Ну, у вас была попытка создать чисто женскую студию. Это прикольно и необычно.

– Ну  вот однажды, мне предложили сделать женскую студию. Это была не моя идея, но я ее поддержал, поскольку ж мы как-бы команда. Пригласили жен футболистов. Это вызвало шквал критики.  Мы от нее отказались. Понимаешь как, что-то новое – это не всегда что-то успешное. Когда я пришел, ребята работали из студии компании Maincast. Технологически она удобна. Но мне не хватало масштаба.

Я предложил : «Давайте добавим масштаба»! И мы ввели студию на стадионе, и сделали студию виртуальную. Я сбрасывал фото европейским коллегам, и они говорили: «О, какая у вас прикольная студия». И все были счастливы. 

Виртуальную студию, кстати, мы нашли, благодаря нашему оператору-постановщику Александру Мартынову. Я себе эти ордена навешивать не собираюсь, это он мне позвонил и сказал: «Рома, я нашел вариант, вот там-то и там-то». Я считал, что «виртуалка» не пойдет. Но когда я туда приехал, то твердо решил, что мы будем работать здесь.

Касательно Грозного. Я в последнее время сталкиваюсь с тем, что мне почти каждый человек об этом говорит. Я уже подумал, что Вячеслав Викторович попал в какой-то заговор. Что мне на Megogo говорили, почему постоянно Грозный, что сейчас. Я его постоянно отстаивал. Для меня было важно, чтобы эксперт был в материале и подготовлен к эфиру. Чтобы я знал, что он может говорить и о ком он может говорить. Вячеслав Викторович кому-то нравится, кому-то не нравится. Но он  показывал своим отношением к программе, что она ему небезразлична. Он приходил полностью подготовленным. В отличие от некоторых других экспертов. 

И вот сейчас, иногда прокручивая какие-то моменты, я понимаю, что ребята на Megogo  очень зависимы от того, что скажут люди. Мне кажется если ты четко знаешь чего ты хочешь - ты особо не обращаешь внимания из разряда «а что ж люди подумают». Мы ротировали экспертов и смотрели, как они вписываются, как они готовы, как они выглядят. Это целая работа. 

В Megogo человек выполняет очень много функций. Вот у меня была должность «Генеральный продюсер спортивного направления». Можно в обморок упасть, пока это кому-то скажешь. Просто личный водитель, огромный кабинет и черный Мерседес. А по факту, я заказывал столы, утверждал макеты, «рисовал» афиши, отправлял  их в  печатать и так далее. Это был сумасшедший титанический труд. Это я не жалуюсь, просто так оно и было. И многие другие сотрудники тоже работают на износ.

Комментаторы, которые комментируют, начитывают, озвучивают, что-то редактируют. Эта работа занимала очень много времени. Даже когда я уже находился не в Украине, я открывал свой ноутбук в 10 утра, закрывал в 22:00, а потом вспоминал, что в 22:15 матч чемпионата Испании. Надо послушать, как его комментируют. И вот когда ты в таком цейтноте, а тебе «прилетает» : «Ну ты ж сейчас не сильно загружен»….. (нет слов просто)

– Как вы нашли Александру Кучеренко? Кто были ее конкурентки?

– Мы же проводили кастинг. Александра Кучеренко, насколько я помню, появилась во время кастинга. И это было предложение нашего отдела маркетинга. Я могу ошибаться, но по-моему у них был какой-то совместный проект. Мы посмотрели ее в студии, и она нам подошла. Кстати, по поводу Александры Кучеренко, могу сказать, что помимо своей естественной женской привлекательности, она очень смышлёная девушка и очень быстро схватывает все налету. Да, мы ей подсказывали, но своим отношением она показала, что приходит не просто покрасоваться в кадре, а хочет знать больше. Это был удачный телевизионный трансфер.

– А кто-то из уже известных девушек-телеведущих приходил на кастинг?

– Да, приходили и очень медийные, и чуть менее медийные. Это нормальный процесс. Кто-то был чересчур готов, и мы отказывали. Кто-то был с другого канала. Мы объясняли, что у тебя уже имя сформировано на другом канале за много лет. Это неплохо, но мы хотели пробовать что-то новое. 

«Комментаторы на Megogo мне нравились больше, чем на «Футболах»

– Во время твоей каденции на Megogo появились два ярких комментатора: Виталий Кравченко и Сергей Лукьяненко, плюс опытный Роберто Моралес. Остальные ребята дружной командой раньше работали на 2+2. Почему так слабо появляются новые лица в комментаторской профессии?

– Там какая ситуация: до того, как я начал заниматься комментаторами, эту работу курировал Вадим Скичко. Он, как ты говоришь, выходец из 2+2. Естественно, что он работал с нашими коллегами, с Виталием Зверовым, Володей Зверовым, Ромой Бебехом, поэтому, зная их уровень и способности, он их приглашал. 

Кравченко и Лукьяненко – это тоже не моя заслуга. Когда я пришел, Вадик мне говорил, что есть эти ребята, но они у нас не в штате. Вадим рекомендовал их взять. Они пришли, мы с ними поговорили, я увидел в их глазах огонь и мы пригласили  их в штат.

Потом мне написал Роберто Моралес: «Привет, я освободился, вы ищете людей?». Я его пригласил. Получается, что те люди, которые были готовы пойти в штат, а мы были готовы их взять, это Кравченко, Лукьяненко и Моралес. В штате был еще Вова Кобельков и Виталий Зверов. Но, Виталий почти сразу ушел. Он нашел какую-то другую работу, но остался у нас на фрилансе. Василий Пехньо, Володя Зверов, Сергей Пейчев, они все работают на своих проектах. На Megogo они задействованы  как фрилансеры. Раздувать штат комментаторов мы не могли. Еще с нами работали Юра Кириченко, Вадим Шевякин, Александр Новак. 

У нас подобралась очень хорошая команда и из штатных комментаторов, и из фрилансеров. Когда работали телеканалы Футбол, мы хорошо с ними конкурировали. И наши парни мне нравились больше, не потому что я с ними работал, а потому что в большинстве своем мне действительно нравилось то, что я слышал, когда включал матчи на  Megogo.

– Виктор Вацко недавно сказал, что гонорар одного комментатора – 750 гривен за матч. Это правда?

– До моего ухода с Megogo это было так. Как это сейчас – я не знаю.

– Верно ли я понимаю, что сейчас часть твоего функционала забрал на себя Артем Панченко?

–  Артем уже работал на Megogo до того, как я пришел. Просто когда я приходил, мы разделили функционал. Он с самого начала мне помогал, рассказывал, объяснял. Про Артема могу сказать только хорошее. Он энергичный молодой человек, правда хочет объять необъятное. Он берется за все, что ему поручают и это мне кажется съедает его, но он такой человек. Для компании это возможно плюс, но я переживаю, чтобы он не выгорел.

– В телевизионной тусовке есть опасения, что Megogo переплатил за еврокубки и не вернет затраченные деньги с рынка. Ты согласен с этим тезисом?

– Когда я пришел, права на еврокубки были куплены. И такие вещи решаются на уровне высшего руководства, инвесторов, акционеров и владельцев компаний. До менеджерского уровня даже не спускаются такие цифры. Никто не знает, сколько компания заплатила за права. Я думаю, что это правильно.

– Что ты думаешь о закрытии телеканалов Футбол?

– Я могу сказать, что телеканалы Футбол глобально мне нравились своим развитием. Они показывали прогресс. Более того, там же была команда, которая собиралась  из разных регионов. То есть, они сначала развивали региональное телевидение, а потом перебрались в Киев и продолжили развиваться. Для меня было важным увидеть, как будет происходить прогресс. Одно дело, когда человека поставили на должность, потому что он чей-то знакомый или хороший парень, или просто оказался в нужное время в нужном месте. А совсем другое дело, когда этот человек еще и хороший специалист, который смог создать работоспособную команду. И вместе они дали импульс развитию этих телеканалов. 

Поэтому, я могу сказать, что это было профессионально. Они отдавались работе, развивались, стремились к лучшему. Единственное, что когда я смотрел Великий Футбол, то я понимал, что там есть одна команда – Шахтер Донецк. Но я это выводил за скобки, поскольку причина мне была понятна. Если убрать эти моменты, оставить чисто бизнесовую телевизионную модель, то они развивались в правильном направлении.

«Покупая права на бои Ломаченко на Интер, мы должны были показать еще 26 других боев»

– В 2018 году команда Интера в невероятно короткие сроки подготовилась к трансляции чемпионата мира по футболу из России. Какие рекомендации руководство канала давало вам для освещения этого турнира?

– Слухи какие-то были, что Интер будет показывать чемпионат. Все тянулось до последнего момента, а за две недели до старта мне позвонили руководители и сказали: мы показываем ЧМ, предложи свои варианты по комментаторам. Я предложил. Турнир имел политическую подоплеку, но мы вышли из этого положения.

Каких-то рекомендаций не было. Просто просили комментировать футбол и давать болельщику всю необходимую информацию чисто спортивного характера.

– В твой адрес было много хейта из-за комментария матчей сборной России? Что писали?

– Да, много. Писали что-то типа «Где ты живешь? Назови свой адрес, я приеду!». Такого плана.

– Как ты себя чувствовал, комментируя матчи сборной России?

– Где-то внутри,  понимал, вот  я сейчас комментирую, а кто-то мне дули крутит в телевизор. С другой стороны, ты когда садишься и комментируешь, то переключаешься и думаешь о том, что происходит на поле. Я комментировал не только матчи сборной России, но и других команд тоже. Была такая история в моей жизни. Отношусь к этому спокойно. Просто как к факту моего комментаторского прошлого. 

– Интер до последнего показывал бокс, пока права на трансляции не выкупил Megogo. Почему Интер отказался от спортивного контента?

– Здесь ситуация на поверхности: это все связано с коммерческой составляющей. Интер – это очень большая структура, которую нужно было содержать.  А  на спортивные  права в последнее время очень взлетели расценки. Более того, бокс, который нужно было покупать, он шел в 4-5 часов утра. И мы не могли ни рейтинга какого-то показать, ни спонсора завести. Когда Ломаченко дерется – окей, одна трансляция в год. А покупая Ломаченко, мы должны были показать еще 26 поединков в год, которые бы не вызвали большого зрительского интереса. А платить за эти бои нужно было по полной программе. 

Мы до последнего вели переговоры с правообладателями, чтобы разделить этот пакет. Предлагали заплатить больше, но только за бои Ломаченко. На что правообладатели отвечали отказом, потому что им нужно было популяризировать и других боксеров своей компании. 

У Интера была ограниченная монетизация: рынок рекламы и спонсорства. Оттуда вернуть деньги было очень сложно. Тем более, что было много других крупных затрат. У Megogo есть больше возможностей заработать деньги: кроме рекламы, спонсорства  это еще и большая абонентская база. Или же возможность показа боев в формате pay-per-view.  Технологически, Megogo имело больше возможностей заработать или «отбить» затраты.  Интер не выдержал конкуренции в финансовом плане, поэтому этот продукт ушел на Megogo.

– Насколько близко ты знаком с Усиком и Ломаченко?

– Вообще не близко, на уровне «здравствуйте – до свидания» и на «вы».  Никакого близкого общения не было, я никогда к этому не стремился, да мне это и не нужно было. Чисто рабочие отношения. 

– Эфирное телевидение заканчивает свою жизнь?

– Мне будет интересно посмотреть на то, каким станет телевидение после войны. Я думаю, что сейчас YouTube возьмет пальму первенства. Как раз недавно читал свежее интервью Александра Денисова на FanDay, и вот на их примере видна тенденция: нет каналов Футбол, но они продолжают работать на YouTube, запустили новые проекты, договорились о хайлайтах, молодцы. Я считаю, это очень хорошая идея и они смогут реализовать себя в YouTube. Это же касается и других каналов. Не знаю, каким будет телевидение после войны, да и будет ли оно? Мне кажется, многие уйдут в YouTube или появится что-то еще.

*Все фото из архива Романа Кадемина