«Срну брали в Шахтер как довесок к Плетикосе»: откровенное интервью олимпийского чемпиона и знаменитого скаута Алексея Чередника

У нас на FanDay ‒ продолжение беседы с олимпийским чемпионом Алексеем Чередником, который стал первым легионером из Днепра и СССР в высшем английском дивизионе. О «святых», скаутской карьере и громких именах, которые могли стать игроками Шахтера.

В СССР Алексей Чередник выиграл все, что было возможно – золотые медали чемпиона, кубок СССР, Кубок Федерации. Стал олимпийским чемпионом Сеула 1988 года, а затем был выгодно продан в английский Саутгемптон. Получив огромный опыт, наш собеседник стал тренером и селекционером. Как многолетний скаут Шахтера, Алексей раскрыл нам множество интересных подробностей – вы не поверите, какие будущие звезды могли оказаться в УПЛ! 

В эксклюзивном интервью сайту FanDay.net Алексей Чередник сначала рассказал о своих днепрянских временах, а во второй части нашей беседы ‒ о выступлениях на родине футбола. Фаны британского олдскульного футбола, заваривайте настоящий английский чай! Любители Шахтера, приготовьтесь к огромной порции ностальгии! 

«Хьюз, как пацана, меня сделал: оттер корпусом, убежал и забил»

– Вы и Саутгемптон – как это случилось?

– На 15–25 августа 1989 года мы транзитом через Англию отправились в турне по городам США. В Англии провели несколько товарищеских игр (обыграли команды второго дивизиона Сандерленд – 2:0 и Брендфорд – 3:1 и сыграли вничью – 3:3, с Саутгемптоном, командой первого дивизиона, будущая Премьер-лига, ‒ прим. А.П.). Видимо, моя игра понравилась представителям последнего клуба. Вскоре они меня пригласили на просмотр, который завершился подписанием трехлетнего контракта.

– И сколько англичане заплатили за 29-летнего триумфатора Сеула?

– 600 тысяч фунтов (которые должны были выплачиваться Днепру в течение трех лет, ‒ прим. А.П.).

– Тренеры и нравы там, в Англии, другие?

– Однозначно. В Англии тренер ни с кем из игроков не будет носиться, как принято у нас. С тобой он даже говорить не станет. Закончилась тренировка, тренер ушел и все. Второй тренер мог прийти и что-то объяснить, подсказать, рассказать. 

Когда я только приехал и проходил просмотр, главный тренер Саутгемптона Крис Николл вышел на поле и, моделируя игровую ситуацию, спросил у меня, как я буду действовать, если игрок, с этого места будет атаковать. Как буду ему противостоять. На тот момент я еще английский плохо знал, поэтому просто показал свои действия. 

А один раз у меня с ним вышел конфликт. Играем мы на выезде, по-моему, с Астон Виллой. Я перекрываю фланг игроку, который атакует, но он отдает передачу в центр, и нам оттуда забивают. Горим – 0:1. Помню, Саутгемптон купил тогда Алана Маклафлина за 1 миллион фунтов (воспитанника Манчестер Юнайтед, ‒ прим. А.П.), по тем временам сумасшедшие деньги. Игровой эпизод: я прохожу по краю, убираю защитника, вхожу в штрафную и качу мяч вдоль линии вратарской. И тут этот игрок, купленный за миллион, с нескольких метров бьет мимо ворот. 

Мы проиграли тот матч. Заходим в раздевалку, и Николл делает мне замечание. Говорит, что я занял не ту позицию, не так сыграл, когда нам забивали гол. Делает он это в присутствии всей команды. Тут я ему и высказал. Сказал, чтобы он лучше спросил у игрока стоимостью в миллион, почему тот не может забить в пустые ворота с нескольких метров. 

– После этого конфликта, вас перевели в резерв?

– Нет, я продолжал играть. Мы заняли итоговое 7 место. Чемпионат закончился, у нас отпуск. Я поехал домой, в Украину. И вдруг утром звонок из Англии, сказали, что у нас поменялся тренер, что мне надо на неделю раньше приехать в расположение команды.

– Англия – это был тот чемпионат, в котором вы мечтали играть?

– Да – моя среда. Там все бойцы, хотя менталитет другой. Ребята в команде приняли меня дружелюбно, но я все же чувствовал, что здесь чужой. 

– В Саутгемптоне была здоровая конкуренция? Никто никому в бутсы стекло не подсыпал?

– Да перестаньте. Нет, конечно. Это шутки у них такие, чисто английский юмор. 

Тогда в Саутгемптоне играли Алан Ширер, Мэттью Ле Тиссье, Нил Раддок, Тим Флауэрс, Джимми Кейс, Кевин Мур, Осман Расселл, который снимался в фильме с Сильвестером Сталоне и звездами футбола – Пеле, Дейной, Ардилесом (фильм Побег к победе, сыграл одного из футболистов – военнопленного, ‒ прим. А.П.). 

Даже сейчас, с некоторыми я в прекрасных отношениях. Люди звонят, шлют эсэмэски. Поддерживают, беспокоятся, что у нас война, что стреляют, приглашают к себе. Ян Штрейер, который был моим начальником в Шахтере, в Амстердам зовет. Каждый месяц звонит, спрашивает: «Алекс, ну что там у вас? Приезжай всей семьей». А у него своя гостиница, говорит: «Номер в твоем распоряжении». А я ему: «Нет, спасибо. Я как-нибудь со своими здесь пересижу» 

– На стадионах у кого была самая крутая поддержка?

– Пожалуй, у Манчестер Юнайтед и Арсенала. У нас, кстати, тоже на «Делл» поддержка со стороны болельщиков отличная была. Стадион небольшой, около 15 тысяч мест. Это сейчас на его месте, построили современный – «Сент-Мэрис». 

– Из тех матчей, которые вы сыграли за Саутгемптон, наверное, самый драматичный против Манчестер Юнайтед. Могли выиграть, но проиграли.

– Да. Мы вели после первого тайма – 2:0, Ширер два мяча забил. А потом, после перерыва, Марк Хьюз отличился хет-триком, и мы проиграли. Самое интересное, что доля вины за то поражение лежит и на мне – оплошность. 

– В чем она состояла?

– Была подача углового, и я с Хьюзом остался один в центре круга. Честно говоря, тогда мало что о нем знал. А он здорово оттер меня корпусом от мяча, убежал и забил. Проклинал себя потом за то, что Хьюз сделал меня как пацана. Кстати, подобная ситуация у меня была с Виталием Раздаевым, когда я еще в Памире играл.

– Расскажите.

– У Раздаева скорость была сумасшедшая. И здоровья вагон и маленькая тележка. Рассказывали, что он в своем Кемерово на медведя с рогатиной ходил. А я только начинал в Памире. Это был мой дебютный сезон. 

Черевченко меня предупредил: «Смотри, там вот этот мужик стоит, так он может тебе рассказывать анекдоты про охоту, еще о чем-то. Не ведись, поскольку в любой момент он может сделать рывок и убежать». Играем, и действительно он начинает рассказывать мне всякую дребедень, ну я взял и послал его матом. Сказал ему, что меня предупредили. 

Он так зыркнул на меня и подходит к Черевченко, дескать, у вас тут беспредел, сопляки матом ругаются. А Гена ему тогда сказал: «Лучше не трогай его, потому что он тебя вообще убьет». Что Раздаев потом делал: жара, они проигрывают – 0:2, и вдруг он без мяча начинает наматывать круги по полю. Побегает, побегает и ко мне подходит. Так он держал себя в форме. 

«В казино в блек-джек однажды выиграл около 2 тысяч долларов»

– В Саутгемптоне вашим близким другом был Мэттью Ле Тиссье?

– Да. Когда играли в карты в автобусе, мы были партнерами.

– И много выигрывали?

– Мы ведь играли не на большие деньги. На выигранные деньги я покупал музыкальные диски. Получалось так, что приобретал я их за счет партнеров. 

– А вы слышали, какие заявления делал Ле Тиссье о войне, о событиях в Буче?

– Честно, не слышал и не читал. С Мэттью, мы очень давно не созванивались. 

– Вы вообще азартный человек. Скажем, рулетку уважаете? 

– Голову никогда не терял, меру знал. Да, заглядывал в казино, когда уже вернулся из Англии. Помню, с женой отдыхали в Крыму. Встретил спартаковца Рената Атауллина, он предложил зайти в казино в гостинице Ялта. Зашли, поднялись на 16 этаж – посидели, поиграли.

– Много выиграли?

– В районе 2000 долларов. Играл в блек-джек (одна из самых популярных карточных игр в казино по всему миру, ‒ прим. А.П.). 

– Ваш максимальный проигрыш?

– Больше 100 долларов я никогда не проигрывал.

– Ну, раз вы такой картежник, задам такой вопрос. Когда играли в Днепре, Антона Шоха обыгрывали?

– Шоха – нет. Расскажу историю, когда я в составе команды ветеранов ездил в Ригу. Мы играли ответный матч, приуроченный к 100-летию клуба. Рубились в карты в автобусе, когда ехали назад. Александр Лысенко у нас самый крутой игрок – чемпион. А я взял и всех их раздел – гривен на 600. 

– Ваше отношение к алкоголю?

– Крепкие алкогольные напитки я не пью. Максимум – шампанское, легкое вино. А вот пиво обожаю, но только летом, после бани. Lowenbrau – очень хорошее пиво. Его сейчас стали выпускать в стекле емкостью 0,5. Прекрасно! 

– Не жалеете, что не остались в Англии?

– Нет. Такого желания у меня не было. В 1993-м подошел к концу срок моего контракта в Саутгемптоне, и мне предложили его продлить. Также к моей персоне проявляли интерес Ипсвич, Уимблдон, Куинз Парк Рейнджерс. Однако, для получения рабочей визы по английским законам мне, как иностранцу, надо было наиграть 75% матчей за первую команду. Меня же на тот момент новый наставник «святых» мариновал в дубле. Поэтому ни одной из заинтересованных во мне команд так и не удалось договорится с департаментом. Пришлось возвращаться домой в Украину. 

– Какая зарплата у вас была в Саутгемптоне?

– Согласно моему первому контракту, получал 300-350 фунтов в месяц. Потом зарплату увеличили на 50 фунтов, а потом еще. В последний год получал – 500. Минус налоги – 50 %. Но я потом узнал, что они должны высчитывать с меня гораздо меньше – 25%, и мне все вернули. 

– За тридцать лет в Англии финансовая ситуация изменилась. Сейчас в АПЛ платят сумасшедшие деньги. Не жалеете, что не родились на 35 лет позже?

– Ну как я могу жалеть? Вот если бы все ребята того Днепра родились на 35 лет позже, той командой из середины 80-х мы бы сейчас гоняли всех. ПСЖ рядом бы не стоял. Меня, 25-летнего, сейчас отправь в АПЛ, я бы столько заработал, остров на Бали себе купил бы. И жил бы там с семьей. 

«Жозе Боту – это аферист, который развалил все»

– Сразу после окончания игровой карьеры вы пересели на тренерскую скамью и немного поработали в Кривбассе, затем в запорожском Торпедо, а потом вдруг исчезли – как тренер. Поняли, что ошиблись?

– Нет. Я так не считаю. Просто в конце 90-х были сложные времена ‒ как в нашей стране, так и в нашем футболе. Безденежье. Как работать, когда у людей нет денег, и они просят у тебя по 20 копеек, чтобы проехать на скоростном трамвае? Достаточно сказать, что для того, чтобы команде покушать после тренировки, нужно с базы ехать полчаса, на выезд из Кривого Рога, чтобы в пансионате что-то перекусить. 

Я не мог смотреть в глаза голодным людям, что-то от них требовать. Сейчас это другой вопрос, когда миллионные контракты. Когда я оставил команду запорожского Торпедо в Высшей лиге, знаю, многие ребята ходили и просили, чтобы меня оставили главный тренером. Но руководство поступило иначе. 

– Тренером-селекционером в общей сложности вы сколько проработали?

– Считайте, 22 года в Шахтере и два в Днепре. 

– Какими были первые шаги в Днепре?

– Селекционная работа в Днепре, в основном, велась по Украине. Двух братьев Грицаев подписали. Потом, правда, удалось привезти первого румына – Галдяну. Довольно неплохой парень. Немалых усилий стоило удержать в клубе наших молодых воспитанников, будущих звезд украинского футбола, от которых в Днепре хотели избавиться. 

Например, от Руслана Ротаня. Стеценко предлагал продать его в Кривбасс, за 10 тысяч долларов. С Сергеем Назаренко вообще, забавная история была. Мы показали Стеценко список игроков, которые едут на сбор в Ялту. Увидев фамилию Назаренко, Андрей Викторович сказал: «А этот почему в списке? Уберите его». Я: «Вы что, смеетесь?!». 

– Зато работая в Шахтере, вы объездили весь мир. В каких странах не побывали?

– В Китае, Австралии и еще на африканском континенте. 

– Кто вас пригласил в Шахтер?

– После того, как наш тренерский штаб в полном составе покинул Днепр, мы какое-то время не работали. А потом Валерий Яремченко, заменивший на посту главного тренера Шахтера итальянца Невио Скалу, рекомендовал нас президенту клуба Ринату Ахметову. Николай Федоренко возглавил Шахтер-3, который выступал во Второй лиге, Евгений Яровенко помогал ему, а я работал как селекционер.

 Проходит год, и Ахметов принимает решение создать в Шахтере селекционную группу, в которую вошли Виктор Малышев, Владимир Плоскина и я. Потом к нам добавились Игорь Леонов и Геннадий Орбу, Олег Матвеев и Сергей Ковалев, которые закончили игровую карьеру. 

– Многое поменялось в вашей работе?

– Прежде всего, была расширена география, наша команда, условно говоря, занялась поиском игроков по всему миру. Один за другим в наших списках стали появляться игроки, с дальнего зарубежья, которые должны были усилить Шахтер. 

– Пришли в Шахтер игроки другого уровня?

– Именно так. Пришли первые трансферные успехи: Плетикоса, Срна, Брандао, Рац, Дуляй, Лалатович, Марика. Приходили все новые и новые игроки, которые подняли клуб на другой уровень. Вскоре Шахтер узнали во всей Европе. Мы, селекционеры, стали ездить практически по всему миру, где нас стали уважать. 

– Выходит, что поначалу не уважали?

– Вообще нигде не принимали. Писали письма, чтобы попасть на стадион, а ответа не было. Ты приезжаешь в Хорватию или Сербию, а для тебя нет места. Где-то, как-то пролез, посмотрел нужного тебе игрока, и уехал. 

– Когда отношение к Шахтеру изменилось?

– Когда стали постоянными участниками Лиги чемпионов. Все сразу поменялось. Только отправишь письмо в другой клуб, у тебя уже и именной пропуск, и место на стадионе. Шахтер стали уважать. Потом в нашей селекционной службе произошли изменения. Ушел из жизни Владимир Плоскина (10 мая 2010 года, на 56 году жизни, ‒ прим. А.П.), а Орбу и Леонов перешли на тренерскую работу. Остались я и Олег Матвеев, вскоре к нам подключился Сергей Ателькин. И тут началось. 

– В селекционную службу пригласили иностранцев?

– Да. Сначала приехал голландец Ян Штрейер. Классный мужик, обожаю его. Он приехал, посмотрел и сказал: «Ребята, работайте, вы без меня тут все знаете». Ну и не мешал нам. Потом он ушел, и селекционную службу возглавил известный португальский специалист – Луиш Гонсалвеш. 

Начались небольшие проблемы. Скажем так, разногласия в селекционной работе. Но, в общем, ничего, нормально. Привезли Фернандиньо, Виллиана, Илсиньо, Дугласа Косту, Тейшейру… В общем, собрали прекрасную команду. Но потом он уходит в Порту и приходит Жозе Боту – аферист, который развалил все. 

Убрал одного, другого, третьего. Сергея Ателькина хотел уволить, но его отстояли. Я думаю, из-за этого у Сережи возникли проблемы с сердцем. Он такого удара не пережил. Меня Боту тоже отодвинул, но я без обиды об этом говорю. Такое дело, у каждого свое видение. А потом началась война ‒ и все. 

– Кто, по вашему мнению, являлся наибольшей удачей селекционной службы Шахтера?

– Дарио Срна. Вели его с 17 лет. Мало кто знает, но брали-то мы его как довесок к Плетикосе, который первым значился в нашем списке. Как оказалось, Срна – это один из самых удачных трансферов. Все рекорды в Шахтере побил. 

«Жена Шустера сорвала трансфер Пепе в Шахтер»

– Самый обидный из несостоявшихся трансферов в Шахтере?

– Защитник португальской сборной – Пепе. 

– Что помешало осуществиться ему?

– Не что, а кто. Главным тренером Шахтера на тот момент был Бернд Шустер, у которого жена и еще один человек – адвокат, как, оказалось, выполняли функции футбольных агентов. Мое мнение такое: когда они поняли, что с этого трансфера лично им получить ничего не удастся, они его сорвали. 

На тот момент Пепе было 20 лет, играл он в Маритиму. Могли купить его за полтора миллиона. Вначале его ездил смотреть Виктор Прокопенко, потом я и Плоскина. Были мы еще на одной из игр с его участием. Я двумя руками был за его приобретение, да не только я – все мы. 

И вдруг узнаем, что Шахтер его не берет. Я в шоке был! Уже тогда чувствовал, что Пепе топовый игрок, что далеко пойдет. Как видите, оказался прав. Вскоре Пепе перешел в Порту, а потом его в 2007 приобрел Реал. Кстати, за 30 миллионов евро. 

– Если трансфер считался удачным, в этом случае щедро оплачивалась проделанная вами работа? Может, начислялся, какой-то процент, от дальнейшей продажи игрока?

– Нет. Такого в Шахтере не было. Нам платили зарплату ‒ и все. Когда Сергей Палкин стал спортивным директором Шахтера (в июне 2003 года, ‒ прим. А.П.), нас всех собрали на загородной базе «Кирша», расположенной недалеко от Донецка в сторону Мариуполя. Помню, сидим мы и слушаем, как клуб собирается дальше жить, что вектор развития будет направлен в сторону ведущих европейских клубов. 

Я тогда встал и сказал примерно следующее: «Сергей Анатольевич вы хотите построить европейский клуб, давайте и жить будем по европейским меркам». Дальше я предложил заключить с людьми, которые занимаются селекционной работой, контракты. Зарплату платить не надо, но за тех игроков, которых мы привезли, которые заиграли, а потом Шахтер их удачно продал, заплатите нам 10-15%, от их стоимости. Палкин на это ничего не сказал. Но я был настойчивым. Когда закончилось собрание, подошел к нему и попросил ответить на заданный мною вопрос. Ответ его был таков: «У нас в Шахтере так не будет». 

А если бы он согласился, на мое предложение, представьте, сколько люди в селекционной службе могли бы получать. Считайте: Тейшейра за 40 миллионов ушел, 10-15 процентов селекционной службе – 4-6 миллионов. Идем дальше Дуглас Коста – 38 миллионов. И так далее… 

– Правда, что бразильца Бернарда лично предложил взять в Шахтер Ахметов?

– Да, а еще Виллиана. Это инициатива президента Шахтера. Мы Бернарда вели, начиная с 17 лет, но потом, посовещавшись коллективом, решили его не брать. Ахметов лично настоял на его кандидатуре. 

– А то, что касается трансферов ребят с украинским паспортом, что расскажете?

– Когда решался вопрос по Пятову и Шусту, Ахметов вызвал нас к себе с Плоскиной в час ночи. Мы поехали, у нас был разговор. Помню, сказали тогда Ринату Леонидовичу, если возьмем их двоих, то вратарскую тему закроем лет на 15. Как видите, мы взяли тогда Пятова и Шуста. 

По Степаненко: он ведь был на контракте с киевским Динамо. Получил травму, не играл. Я с его родными встречался в Запорожье на берегу реки Днепр. Уговаривал и его, и их. Помню, сказал Тарасу: «Смотри, Левандовский в возрасте, скоро уйдет, вот тебе место, играй». Он меня послушал. Забрали мы его вместе с Кривцовым. С мамой Соболя тоже встречался, тоже уговаривал ее. 

– Почему Шахтеру не удалось тогда купить у Днепра Коноплянку?

– А зачем? Он Шахтеру не нужен был.

– Так ведь Луческу хотел его. Не так ли?

– Скажу больше, его и Ахметов хотел видеть в Шахтере, но мы отговорили. Сказали с Плоскиной тогда Ринату Леонидовичу: «Какой Коноплянка? Вы что? Это не игрок высокого уровня, выезжает лишь на чистых мячах». У Шахтера цель – выиграть Лигу чемпионов. Там борьба. А что Коноплянка? Пробежал, убрал мяч под правую ногу ‒ и все. Ну, перекроют его, что дальше? Кстати, такого же плана и Ярмоленко. 

– Что скажете про Костю Кравченко?

– Когда Косте еще не исполнилось 18, и он не подписал взрослый контракт с Днепром, мы встретились. Сидели в кафе в центре, и Костина мама сказала мне тогда: «Алексей Валентинович я бы с удовольствием отпустила его, но вы же понимаете, мне тут жить, меня здесь с работы уволят, что я буду делать?». В общем, она хотела, чтобы Костя поначалу в Днепре играл. Все, на этом вопрос был закрыт. 

– А Рыкуна не пробовали перетащить в Шахтер?

– Никогда. И потом, куда? Для него у нас не было места на поле. Там играли мастера очень высокого класса. 

– Ахметову вы могли просто взять и позвонить?

– Конечно. Например, когда решался вопрос по Степаненко и Кривцову я набирал не Палкина, а сразу Ахметова. Сказал ему: «Ринат Леонидович, этих парней надо забирать». Он спросил: «Ты за них отвечаешь?» – «Да». Он нам доверял. Если нужно, всегда звонил сам, а потом решал все вопросы. Ну, и встречались, конечно, мы на чествованиях по поводу выигрыша медалей и юбилеях клуба. 

– Ваша версия – почему Малиновский, находясь в Шахтере шесть лет, так и не сыграл за основную команду ни одной игры в чемпионате?

– А где ему было играть? Назовите место на поле в том Шахтере, куда можно было бы поставить Малиновского. Палкин, как-то, спросил у меня: «Что с ним делать?». Я ему говорю: «Отпустите парня – пусть играет, а там посмотрим». Он талантливый игрок, чуть скорости ему не хватает, но у него светлая голова, и пушечный удар. Ему надо было играть, и я лично просил, чтобы ему такую возможность предоставили, в другом клубе. 

«Начинаю смотреть какой-то матч чемпионата Украины и к десятой минуте засыпаю»

– Как поживает олимпийский чемпион Сеула?

– Ну как может жить пенсионер? Отдыхаю. Имею полное право. Я свое отпахал и отдых заслужил. Теперь главная моя забота – внук, два с половиной года. Вот вожусь с ним. А еще – друзья. В понедельник по плану у нас обязательно баня. Уха, шашлычки… 

– Ваши друзья – это люди, связанные с футболом?

– Конечно. Женя Яровенко, Вова Горилый, Саша Червоный, Игорь Емец, Саша Лысенко. Те, кто могут, обязательно подъезжают попариться. Это у нас такая отдушина!

– А как здоровье?

– Спасибо, не жалуюсь. Физически чувствую себя нормально. 

– Живете вы на что? На пенсию?

– Сейчас ‒ да. 

– На жизнь хватает?

– Ну, как вам сказать:) Если исключить из семейного бюджета ближних родственников, нам бы с бабушкой точно хватило. 

– И какая у вас пенсия?

– Около 18 тысяч гривен – это пенсия по возрасту. 

– А как же олимпийская пенсия? Вы ее получаете?

– Если хотите, давайте поговорим и о ней. Сразу скажу, что в Украине пенсия у олимпийских чемпионов Сеула самая низкая из тех, которые выплачивают республики бывшего Союза. Например, в Литве она составляет – 2200 евро. В Грузии – 1000 долларов. В россии ‒ в районе, 900-1000 евро. А у нас всего 10 тысяч с копейками гривен, а это меньше 300 долларов.

– Но вы же еще и заслуженный мастер спорта. За это звание есть доплаты?

– Нет. Хотя извините. Я подавал документы, и Яровенко недавно сказал, что нам за змс добавили тысячу с небольшим. Поэтому пенсия сейчас восемнадцать. Раньше 16 с хвостиком была. 

– Скажите, вы счастливый человек?

– Вполне. Живу и наслаждаюсь. Мне повезло с женой, вот уже 43 года как мы вместе. У нас прекрасный внук растет. Ни о чем особо не жалею. Мне все жизненные этапы, которые я уже прошел, дороги. 

– За футболом следите?

– Слежу. Но сейчас смотрю футбол, просто для удовольствия, когда есть время и желание. Честно скажу, украинский футбол меня сейчас мало интересует – кураж пропал. Начинаю смотреть какой-то матч, и уже к десятой минуте засыпаю. Европейский футбол – да. Там я могу посмотреть интересные матчи топ–команд: Италия, Англия, Франция.

– К слову, последние игры сборной Украины смотрели?

– Когда сборная играла свои матчи, мне позвонил ваш коллега – журналист и попросил прокомментировать одну игру. А я как раз на рыбалке был. У приятеля день рождения. Дома у него гостил, рыбачили на ставке. Я, конечно, извинился, сказал, что матч не смогу посмотреть – занят другими делами. Потом только счет узнал ‒ и все. 

Знаете, у меня сейчас какая-то апатия после стольких просмотров всяких игр на протяжении многих лет. Так что сейчас смотрю футбол только по настроению. 

«После того, как Олег Таран подарил мне винтовку, пришлось стать еще и охотником»

– Насколько я помню, у вас хобби – рыбалка?

– Рыбалка – давнее мое увлечение. Уже года полтора, как Олег Таран подарил мне винтовку – ТОЗ-12. Так что теперь я еще и охотник. Пришлось снаряжение купить: форму, патроны… Делать охотничий билет.

– Ну а стрелять метко вы уже научились?

– Поверьте, если надо будет попасть в цель, я попаду:) 

– Теперь, если что, можете и семью свою защитить.

– Естественно. 

– Кто вас увлек рыбалкой?

– Олег Таран и Женя Яровенко. Они у нас известные рыболовы. Ездим порыбачить в Магдалиновку – это от Днепра километров 60, там прекрасный ставок. Нас туда пригласил президент футбольного клуба ВПК-Агро Владимир Корсун. Еще есть одно хорошее место под Кобеляками, в Полтавской области, где река Ворскла впадает в Днепр. Там друзья, всегда с радостью нас принимают. 

– Помните, именем кого назвали озеро на загородной базе Днепра?

– Конечно, помню – Краковского. Сергей был самым знаменитым рыбаком в Днепре. Он лодку на середину этого озера выгонял и рыбачил с самого утра. Да мы все там рыбачили, для снятия стресса. Помню, Петя Чилиби из Одессы в Днепр пришел, так он каждое утро сидел там с удочками, хотя до этого, живя у моря, никогда не рыбачил. 

– Правда, что Краковский там рыбину поймал весом под четыре килограмма?

– Вполне возможно, на дне карп лежал, он его и вытащил. Тогда, может, и считалось, что это огромная рыба. Сейчас ‒ что такое четыре килограмма? Фактически ничего. Вот у меня фотка есть, могу вам сбросить. Щуку поймал на 13 (!) кг. 

Досье

Алексей Чередник ‒ родился 15 сентября 1960 года в Душанбе (ТаджССР). Защитник, полузащитник. Заслуженный мастер спорта. Олимпийский чемпион 1988 года, чемпион и обладатель Кубка СССР, обладатель Кубка Федерации футбола СССР, серебряный и бронзовый призер чемпионатов СССР. 

Выступал за команды Памир (Душанбе) – 1978-82, Днепр (Днепропетровск) – 1982-89, Саутгемптон (Англия) – 1990-93, Черноморец (Одесса) –1994, Металлург (Запорожье) –1995, Кривбасс (Кривой Рог) – 1996. 

В чемпионатах СССР высшая лига провел 141 матч, забил 7 голов. Сыграл 8 матчей за олимпийскую сборную СССР, и 2 матча за национальную сборную СССР. Включался в список 33 лучших игроков чемпионата. В чемпионатах Украины провел 14 игр. Награжден орденом «За заслуги» III степени. 

Работал тренером в командах Кривбасс (Кривой Рог) –1997, Торпедо (Запорожье) – 1998. Тренером-селекционером в Днепре (2001) и Шахтере (2001-21). В настоящее время – пенсионер.