Юбиляр Эдуард Сон: «Коломойский отбил желание у всех взять Днепр»

18 августа Эдуарду Сону исполняется 60 лет. Более 30 лет он живет во Франции, но остается гражданином Украины. Один из немногих футболистов, которому удалось завоевать все, что только можно было завоевать в СССР: чемпион, обладатель Кубка, Кубка Сезона и Кубка Федерации футбола.

Легендарный полузащитник и нападающий Днепра конца 80-х годов минувшего столетия, а ныне французский бизнесмен, эксклюзивно для FanDay.net рассказал о своей нынешней жизни, вспомнил наиболее яркие моменты своей футбольной карьеры, поделился своим мнением о выступлениях сборной Украины на Евро-2024, и Олимпиаде в Париже. А также высказался по поводу исчезновения футбольной команды Днепр-1. 

Бывший футболист – Эдуард Сон сайту FanDay.net дал эксклюзивное интервью, в котором рассказал: 

• о том, как война отразилась на его бизнесе в Украине;
• об игре сборной Украины на Евро-2024, и Олимпиаде в Париже;
• почему Бесков не захотел брать его в Спартак;
• о том, почему после службы в армии не пошел бы в киевское Динамо;
• что испытал, когда забил дебютный гол в ворота Дасаева;
• о том, где брал деньги Жиздик, на содержание команды;
• о максимальных премиальных в Днепре;
• о поездках в Уругвай и США;
• про гадалку, которая предсказала его гол в ворота австрийского Тироля;
• о том, на какой матч он впервые пошел по билету;
• про Корсиканское дерби;
• почему Днепр продал его за небольшие деньги;
• про зарплату, которая была у него во Франции;
• о том, как с бизнес-партнером они пытались спасти Днепр;
• почему так и не встретились с Коломойским;
• что будет дальше с Днепром.

«Свой нынешний юбилей я решил не праздновать – нет настроения»

– Эдуард Васильевич, как у вас дела? Чем сейчас занимаетесь? 

– В данный момент занимаюсь своей семьей. Мой текстильный бизнес был завязан на предприятиях, находящихся на территории Украины. В стране сейчас идет война, поэтому некоторые из них сократили свою работу, а некоторые вообще закрылись. Женщины, работающие на фабриках, уехали в Европу. Рабочего персонала осталось мало. Поэтому с работой стало намного хуже. От этого чувствую себя не очень комфортно. Вот такая ситуация. Сейчас август – летний период. Я ушел в отпуск, правда, начался он немного раньше. В гости приехала сестра с двумя детьми. Немного отдохнули тут, на Средиземном море. Потом полетели в Израиль, к маме на юбилей – 80 лет. 

– У сестры дети взрослые?

– Одному 19, другому – 16 лет. 

– Сестра ваша где живет?

– В Америке – в Атланте. В свое время она вышла замуж и перевезла маму в Израиль. Но так получилось, что по работе ее направили в Канаду, а потом она переехала в Америку. А мама в Израиле так и осталась. 

– Но в Израиле сейчас тоже обстановка напряженная.

– Знаете, мы неделю там пробыли, честно говоря, не чувствовалось признаков войны. Страна живет обычной жизнью – ни стрельбы, ни взрывов. Но как только мы уехали, произошло убийство главы ХАМАСа. Сейчас в стране ситуация напряженная. Небо над Израилем закрыли. Хорошо, что мы успели улететь. Мама живет в городе Тиберия – это северо-восток Израиля. Звоню ей каждый день. Вроде все нормально. 

– Насколько я помню, ваш текстильный бизнес в Украине был связан с девятью предприятиями, разбросанными по всей стране. Сколько работающих сейчас? 

– Да, когда-то их было девять. В Киеве было несколько предприятий. Также в Запорожье, Орджоникидзе, Хмельницком, Черкассах, Броварах. Потом осталось четыре – это Хмельницкий, Запорожье, Черкассы и Бровары. На данный момент действующих два – в Черкассах и Запорожье. 

– А в Киеве?

– В Киеве, в свое время, мы сотрудничали с трикотажной фабрикой Киянка. Но уже давно с ними не работаем. Директор фабрики, к сожалению, умерла. Предприятие унаследовали ее дети, и начали просто сдавать помещения. Так что фабрики, как таковой, уже давно нет. А для Броваров сейчас у меня просто нет заказов. 

 – Вы когда последний раз были в Украине?

– В октябре 2021 года, когда игрался матч, посвященный 30-летию независимости Украины. Я в нем принял участие. 

– Вы еще собирались в прошлом году приехать на 35-летний юбилей второго чемпионства Днепра?

– В ноябре 2023 года нас собирали в Днепре. Но у меня не получилось приехать. В октябре палестинские вооруженные группировки, возглавляемые ХАМАС, вторглись в Израиль. Пришлось маму забрать к себе во Францию. 

– Спрошу про ваших сыновей Женю и Андрея. Как у них дела? 

– Жене – 35, Андрею – 31 год. Старший, вы, наверное, знаете, в молодости занимался футболом. Играл в команде Сент-Этьен, но, к сожалению, контракт с этим клубом так и не подписал. С футболом закончил, занялся информатикой. Сейчас работает в Лионе. У него сын и дочка. А у младшего, Андрея, пока семьи нет. Работает он в ресторане. 

– В этом месяце у вас юбилей – 60 лет. Как вы к нему готовитесь?

– (Смеется). Я долго думал над этим. Помню, на свое 50-летие пригласил много людей. Человек 60 было. И с Чикаго приезжали, и местные друзья-французы были. Приезжали ребята с Украины, Казахстана, россии. Но нынешний свой юбилей я решил не праздновать, учитывая то, какая напряженная сейчас ситуация. Если честно, не до этого, да и особого настроения нет. В Украине идет война, гибнут люди, и мне от этого как-то не по себе. 

«Когда началась война, женился во второй раз»

– То есть, 18 августа свой юбилей вы будете отмечать в узком семейном кругу?

– Да. Я уже заказал ресторан, который мне нравится, который я люблю. Он очень уютный и находится в горах. Пригласил детей. Ну и мы с женой. Сейчас у меня вторая жена. Развелся я еще в 2006 году, а второй раз женился недавно – в прошлом году. 

– И кто она?

– Она россиянка. Знакомы мы с 2007 года. Жили совместно, на два дома. Летали друг к другу. То она во Францию, то я в россию. Нам так было удобно. Я ведь часто ездил в Украину по работе. Если бы перевез ее к себе, то мне было бы как-то неудобно, чтобы она одна подолгу оставалась в чужой стране, и мучилась, скучая. Когда началась война, решили пожениться, чтобы она могла приехать ко мне во Францию. 

– Во Франции вы живете там же, где и жили?

– Да. В Руане – небольшом текстильном городке между Сент-Этьеном и Лионом, в самом центре Франции. Хорошая природа, горы. В 2003 году там я купил себе дом. Вот уже 21 год, как я живу в этом доме. Он довольно просторный, с участком. В общем – все хорошо. 

– В финансовом плане вы обеспеченный человек?

– На хлеб мне хватает, хватает и на большее. Но финансовый вопрос никогда у меня не стоял на первом месте. Главное для меня – душевное спокойствие. Вот его-то в данный момент нет. Очень тяжело на душе, когда твои сограждане каждый день гибнут, и ты об этом знаешь. 

– То есть вы ни разу не были в Украине с того момента, когда началась война?

– Нет. Но у меня возникла проблема с загранпаспортом. Срок действия старого закончился в 2021 году. Подал документы на новый паспорт. В декабре 2021-го мне сообщили, что он готов, просто нужно прилететь в Днепр и его забрать. В мае 2022-го я запланировал такую поездку, ну, а феврале началась война. Так, что я его так и не забрал. Сейчас возможности поехать в Украину у меня нет. 

– С бывшими партерами, живущими в Днепре, общаетесь?

– Да. Буквально вчера позвонил Алексей Чередник. С Валерием Городовым, Владимиром Багмутом периодически общаемся. С супругой Николая Кудрицкого тоже. Иногда обращаюсь к Руслану Ротаню. Часто созваниваемся с Евгением Яровенко, но он сейчас поехал работать в Казахстан. С Андреем Юдиным мы дружили по молодости, и сейчас периодически общаемся, правда, он в россии живет. 

«Игра Олимпийской сборной Украины мне не понравилась, какой-то беззубой она была»

– Ну, а за футболом следите?

– Конечно. 30 июля был в Лионе на матче Олимпийского турнира Украина – Аргентина. Вживую наблюдал за игрой сборной Украины. 

– С Ротанем общались?

– Нет, не общался. Знаете, он все-таки тренер сборной, поэтому мне не хотелось отвлекать его от работы. Я не сторонник того, чтобы кто-то подходил к тебе перед игрой и мешал к ней готовиться. Я сам этого не любил. Уже после матча можно было к нему подойти, но я не стал этого делать. Сборная проиграла, и мне не хотелось ставить человека в некомфортную ситуацию, когда нужно общаться, а у тебя для этого нет настроения. 

– На открытии Олимпиады были?

– Нет, я как раз в этот период был в Израиле.

– Вообще, за Олимпиадой следили?

– Слежу за футболом на Олимпиаде. Вот, например, смотрел, как французы обыграли аргентинцев. 

– Болели за Францию?

– Конечно. На сегодняшний день, я уже больше француз (смеется). Больше половины своей жизни – 33 года прожил во Франции. 

– Коль вы лично присутствовали на матче Украина – Аргентина, как вы оцените игру нашей олимпийской команды?

– В целом мне не понравилась игра сборная Украины. Какой-то беззубой она была. Одиннадцатый номер, не знаю как его фамилия (Максим Хлань, – прим. А.П.), был более-менее активен в атаке. Невысокого роста парень, единственный в матче боец, который обострял, пытаясь что-то сделать впереди. А еще наш вратарь понравился (Кирилл Фесюн, – прим. А.П.). Остальные игроки, если честно, не оставили приятного впечатления. 

– А как вам олимпийская сборная Франции?

– В игре с Аргентиной французы доминировали. Больше держали мяч, и моментов больше имели. В концовке немного уступили инициативу, но в целом играли достойно. Я так и не понял, по какой причине не засчитали их второй гол. Не думаю, что там было такое нарушение, чтобы можно было не засчитывать взятие ворот. На ВАРе четко не было видно, куда он ему наступил. Нога защитника была на земле, не думаю, что французский игрок, сделал ему больно. В целом Франция посильнее Аргентины оказалась. Но сильнее всех - испанцы.

 «В матче с Румынией Лунин плохо сыграл – два пропущенных мяча на его совести»

– Ваши впечатления от Евро-2024?

– Если честно, то игра сборной Франции мне совсем не понравилась. Впечатлили грузины, особенно их игрок Хвича Кварацхвелия. Считаю, ему вообще можно было давать лучшего игрока Евро-2024. Он реально был одним из лучших. Конечно, испанцы заслуженно стали чемпионами Европы. На протяжении всего чемпионата они играли по-чемпионски. В некоторых моментах мне игра сборной Германии понравилась, но они немного не дотянули. 

 – Что скажете об игре национальной сборной Украины?

– Матч с Румынией я не видел – был в дороге. Мне звонили и жаловались, что вратарь Лунин плохо сыграл. Подвел команду, два пропущенных мяча на его совести. Этот матч нам все испортил. Мы ведь по разности мячей не вышли из группы. Второй матч со Словакией, моментами, сборная Украины неплохо выглядела. Ну, а с бельгийцами тяжело нам было вырвать победу. 

– Говорят, что Евро-2024 был незрелищным. А еще его назвали турниром уставших звезд. Какова ваша оценка увиденного?

– У меня такое же осталось впечатление. Лидеры команд, например Франции – Гризманн и Мбаппе разочаровали тем, насколько беззубо и безвольно они играли. Не понравилась мне сборная Франции, ну разве что линия обороны, у них действительно была хорошей. 

– Больше всего критики досталось Англии.

– Вы знаете, сборная Англии играла так, как в свое время играла во Франции сборная Португалии на Евро-2016. Играли португальцы неважно. Все плевались от их игры, но в итоге они стали чемпионами Европы. Так вот, Англия немного напоминала ту Португалию. Играли они не очень красиво, но побеждали всех. Жаль немного англичан, не выиграли они титул. В прошлый раз уступили в финале, и в этот раз. Чемпионами Европы они ни разу не становились, лишь серебро и бронзу завоевывали. 

 – Многие считают, что после Евро-2024 футбол пойдет не по пути, который проповедовали испанцы, а в сторону вязкой надежной обороны с расчетом на контратаки и ошибки соперников. Что думаете на этот счет?

– Сейчас, в современном футболе, мяч в основном катается сзади, на своей половине поля. Футболисты делают очень много никому ненужных передач, а вот обострений очень мало. Мало ярко выраженных финтов, индивидуальных ходов, для того, чтобы обыграть соперника. Долгое катание мяча, например, меня раздражает и даже выводит из себя. Мяч ведь можно получить, стоя лицом к воротам, и сразу продолжить атаку. Но игроки даже не смотрят вперед. Приняв мяч, они тут же отдают пас назад.

Я никогда не любил такой футбол. Болельщики для чего идут на стадион? Чтобы посмотреть зрелищную игру. А тут ни игры, ни ударов по воротам. Вот посмотрел игру Аргентина – Украина, знаете, всего несколько моментов, когда аргентинцы и наша команда могли забить. Не представляю как обычный человек, который пришел на стадион в 37-градусную жару, смотрит, как 90 минут команды катают мяч на своей половине поля. Футбол должен быть зрелищным – атакующим. 

– В ваши футбольные годы играли в другой футбол?

– Я, так точно. Мне был по душе техничный, атакующий, командный футбол. По амплуа я ведь нападающий. Конечно, хотелось, чтобы твоя команда больше атаковала. К счастью я попал в Днепр. В сильную команду, где у меня было больше возможности проявить себя в атаке. Вот сейчас все анализирую, и приходят мысли: попади я тогда в другую, посредственную команду, то наверное не достиг бы всего того в футболе, чего достиг. 

«Знаю, что интерес ко мне был со стороны киевского Динамо, но я бы туда не пошел»

– Не знаю, о какой посредственной команде вы говорите. Известно, что до Днепра, у вас был вариант попасть в московский Спартак. Не так ли?

– Да. Спартак приглашал меня дважды в 1984 и в 1990 годах. 

– Ну история, когда в декабре 1990 года вам звонил Олег Романцев, и вы ему в итоге отказали, всем известна. А вот про приглашение Бескова в 1984 году хотелось бы узнать поподробнее.

– История была следующая. С юношеских лет меня начали привлекать к играм сборной СССР. Играл в двух юношеских сборных, составленных из ребят 1963-64 и 1964-65 годов. Из украинцев туда вызывались Олег Протасов, Геннадий Литовченко, Павел Яковенко, Игорь Петров. В общем, был на виду.

И вот однажды я узнал, что мной интересуется Спартак. Правда, не на прямую, а через нашего сапожника, который, в свое время был игроком Кайрата. Как раз к нему обратился один из тренеров Спартака – Сергей Рожков. Он в прошлом спартаковец, но тоже поиграл за Кайрат. Он сказал сапожнику, чтобы тот спросил у меня насчет желания перейти в Спартак. А мне в то время очень сильно нравилась игра этой команды. Спартаковцы в начале 80-х годов минувшего столетия играли в футбол, близкий к тому, который сейчас демонстрируют испанцы: активный, комбинационный, через пас. Тот футбол, который мне был очень близок. 

– И вы дали согласие?

– Да. Но я был студентом, и мне еще год нужно было отучится в институте. В Спартаке мне сказали, чтобы я перевелся на заочное отделение, и тогда они меня заберут. Пошел к ректору института, говорю ему, что хочу перевестись на заочное отделения, так как меня приглашают в другой клуб. Ректор говорит мне: «Скажи, в какой?» Говорю: «Пока не могу». Ректор настаивал, говорил, если я не скажу, то он меня никуда не переведет. Пришлось сказать, что это Спартак. Как оказалось, это была его любимая команда, и он пошел мне навстречу. 

– Но в Спартак в 1984 вас не взяли. Почему?

– Когда Бескову сказали, что меня можно забирать из Кайрата, то первым делом он спросил: "А как у него с армией?". Ему сказали, что через год я заканчиваю институт. А в том году Спартак из Воронежа хотел забрать к себе еще и Валерия Шмарова. Но подошел возраст служить, и его забрали в ЦСКА. И вот Бесков тогда сказал: «Мне второй Шмаров не нужен». В общем, мне отказали в Спартаке. Сказали: отслужишь, потом будем смотреть. Когда я отслужил, играя в смоленской Искре, возник вариант с Днепром. Звали к себе московское Торпедо, Кайрат. Ходили разговоры об интересе со стороны киевского Динамо.

– Приглашения от киевлян не было?

– Знаю, что киевляне просматривали меня, но предложение от клуба так и не последовало. Но я в тот момент туда бы и не пошел. 

– Почему?

– Я хорошо знал и реально оценивал свои возможности. Думаю, в киевском Динамо на тот момент мне бы было тяжело пробиться в основной состав. 

«Когда забил свой первый гол Дасаеву, ощущения были такими, как будто на ракете в космос полетел»

– В детстве вы кем мечтали стать?

– Футболистом. Выбор футбола не считаю случайным. С семи лет, когда я полюбил эту игру, решил, что стану именно футболистом. Во дворе я был очень шустрым. Мама рассказывала, что пришла однажды соседка и говорит ей: «Иду я, смотрю, там мальчишка какой-то маленький бегает, и всех обыгрывает. Присмотрелась, а это твой Эдик. Наверное, футболистом будет». А мы, пацаны, во дворе сами себе сделали поле. Оно у нас было кривое, а мы взяли и выровняли его. Гоняли мяч целый день. Считаю, добился своего, прежде всего, потому, что этого очень хотел. Записался в группу подготовки, хотел играть в команде моего родного города – Шахтер (Караганда). Не удалось – к счастью, наверное. 

– Кто был вашим первым тренером?

– Первым, у кого я постигал азы футбола, был Серик Бердалин – в прошлом футболист карагандинского Шахтера. Поначалу играл я в полузащите, славился умением перехитрить соперника. Это Бердалин меня учил этим хитрым ходам и финтам. Потом мне это очень пригодилось. В 15 лет попал в алмаатинский спортинтернат, куда собирались ребята со всего Казахстана. А буквально через полгода меня пригласили в дубль Кайрата, который тренировал Игорь Волчок. Играл я и за сборную Казахстана. После одного из всесоюзных турниров попал в юношескую сборную СССР. 

– Свой дебют в главной команде Казахстана помните?

– В Первой лиге, где тогда выступал Кайрат, я дебютировал в 1983 году, когда мне было 19 лет. Зацепиться за основу было довольно сложно. В Кайрате в нападении вне конкуренции были Пехлеваниди и Стукашов. Два форварда, на которых тренер делал ставку. Мне повезло, что Стукашева, пригласили в московское Динамо, и в нападении появилось вакантное место. В дубле нас было трое: Николай Зайцев, Юрий Найдовский и я. Повезло мне. В 1985 году я сыграл за Кайрат 21 матч, правда, много не забивал. 

– Помните, кому вы забили свой первый гол в Высшей лиге?

– Конечно, своему кумиру – Дасаеву. Кайрат в течение десяти лет не мог в Москве даже вничью сыграть. В том матче спартаковцы делали искусственное «вне игры» и ошиблись. Я практически с центра поля бежал на Дасаева. Все гадал, как его обыграть. Когда Дасаев на меня вышел, я ушел влево и внешней стороной толкнул мяч ему между ног. Ощущение были, как будто на ракете в космос летел!

– Вашим партнером в Кайрате был Евстафий Пехлеваниди. Расскажите о нем.

– Это был нападающий с очень мощным ударом. По силе, одним из лучших в Союзе. Вратарям очень сложно было отразить его удар. Сам Пехлеваниди, при невысоком росте – 1,72 сантиметра, был очень прыгучим. Мощного телосложения с крепкими ногами. Он умело выбирал позицию, и очень хорошо играл корпусом. Благодаря своему мощному удару он много голов забил (в чемпионате Союза – 94, - прим. А.П.). Если бы играл он в другом клубе, наверное, мог больше раскрыться. Состав в Кайрате, вроде сильный был, а по игре команде не удавалось занимать какие-то высокие места. 

– Еще про одного футболиста Кайрата хочу у вас спросить. Вы помните, кто вам отдал передачу, когда вы Дасаеву гол забили?

– Конечно (смеется). Курбан Бекиевич Бердыев. 

– Давайте поговорим о нем?

– В Кайрат он пришел, по-моему, в 1982 году (в 1981-м из Ростова-на-Дону, – прим. А.П.). Хотя, до этого он уже отыграл за Кайрат сезон 1977 года. Потом служил в армии, играя за СКА Ростов-на-Дону. Помню, собираемся мы на сборы, смотрю, сидит мужик серьезный такой. А у Бердыева, всегда было лицо умного человека. Когда мы ближе с ним познакомились, то я увидел, что действительно оно так и есть. Он культурный человек, обладает тонким умом, и в шахматы здорово играет. Физически он не выглядел мощно, да и скорости ему не хватало. В игре он больше полагался на свою высокую технику. В тактическом плане Бердыев был очень грамотный игрок и пас он точный мог отдать. Я не удивился, что, закончив с активным футболом, он стал классным тренером. Будучи игроком, мы часто с ним играли в шахматы. Играть с ним в эту интеллектуальную игру мне было очень интересно. 

– Про то, что футболисты играют в шахматы, мне не часто приходилось слышать. Обычно резались в карты, нарды, домино.

– Карты, конечно, были, но и шахматы на базе, думаю, были в каждом клубе. У нас в Кайрате было человек 5-6, кто играл в эту игру. 

– И кто же был лучший шахматист?

– (Задумался). Ох, уже не вспомню. Было по-всякому. Я у Бердыева и выигрывал, и проигрывал ему. Но, наверное, он все же больше выигрывал у меня – хитрее был. 

 – К шахматам у вас откуда интерес?

– В детстве я очень хорошо в шашки играл. Был, скажем так, чемпионом своего двора. А шахматы? У нас во двор один дедушка всегда с шахматами выходил, и мы, пацаны, учились играть у него. Ну и потом, у меня друг по жизни такой – Николай Зайцев, тоже бывший игрок Кайрата, так мы с ним, будучи футболистами, играли постоянно в шахматы, и до сих пор играем, когда он в гости ко мне приезжает. 

– Тот Зайцев, который потом в Никополе играл?

– Да. В начале июля он пару недель гостил у меня.

– Кроме шахмат и шашек, другими видами спорта вы в детстве занимались?

– В хоккей играл. Правда, на коньках кататься не умел, поэтому стоял в воротах (смеется). Хорошая реакция была у меня. В школе играл в баскетбол – был одним из лучших. Вроде, все.

«В Днепре мне поначалу было сложно, думал, что не закреплюсь в команде»

– Вы должны были проходить воинскую службу в ЦСКА. Как оказались в Смоленске?

– Кайрат на меня рассчитывал, но через год подошел срок службы. Как-то вечером позвонили на базу и сказали, что срочно вызывают в Москву. Когда прилетел в столицу, меня встретили и отправили поездом в Смоленск. Там была спортрота, а напротив находилась учебка. Меня отправили туда на 21 день. Когда закончил ее, принял присягу. На неделю отпустили домой в Караганду, после чего я начал играть за Искру. Сезон получился неудачным – мы из Первой лиги вылетели во Вторую. Как-то мы играли в 1/16 Кубка СССР с Никополем, в этом матче я ярко сыграл, все получалось. После того матча меня пригласили в Днепр. Как раз в конце сезона Протасов и Литовченко должны были перейти в Динамо (Киев), и им искали замену. 

– Как вас приняли в Днепре?

– Честно говоря, сложно. Какой-то пацан приехал из Казахстана занимать чье-то место. Я, конечно, волновался. На одно место тогда в команду взяли 4 или 5 нападающих: Вадима Евтушенко, Сергея Морозова, Василия Сторчака, меня. Был еще в команде Андрей Сидельников. Я понял, что в Днепре мне будет очень сложно пробиться. Еще играли Таран, Лютый, Шахов, Кудрицкий.

Но мысли у меня были направлены только на то, чтобы заиграть. Старался не нарушать режим, распорядок дня, серьезно готовился. Подружились мы с Николаем Кудрицким и Владимиром Багмутом. Зауважал сразу Вадима Тищенко, который был прекрасным игроком и лидером. В атаке мне места не оказалось, и Кучеревский поставил на позицию левого полузащитника. Для меня эта позиция была новой, и тут мне большую помощь оказал опытный Александр Сорокалет, который был на 7 лет старше. Он много подсказывал, как поступить в той или иной игровой ситуации.

Уже в первом сезоне, играя за Днепр, я забил 8 мячей, что для полузащитника очень прилично. Но настоящая уверенность игрока основного состава пришла в середине 1989-го года после выигрыша Кубка. До этого Кубок Днепр никогда не выигрывал. Это было впервые. А быть первым всегда приятно и престижно. 

– Слушайте, есть командное фото, где вы сидите с тремя завоеванными Кубками, находясь в ранге чемпионов СССР. Что чувствует футболист, выигравший все, что только можно в своей стране?

– Вы знаете, какие-то чувства приходят через годы. Уже сейчас, когда мне пишут и звонят болельщики, начинаю понимать, что я был неплохим футболистом. А когда играл, я этого не ощущал. Тогда я просто делал свою работу. 

– В вашей игровой карьере было немало ярких матчей. Есть что вспомнить? 

– Мне очень запомнился наш домашний матч с Торпедо в 1988 году. На установке Кучеревский сказал: «Выиграем – будем реально претендовать на чемпионство». А играли мы с торпедовцами в сентябре и на тот момент даже не думали об этом. Киевское Динамо дышало нам в спину, но нам повезло, что динамовцы были подуставшие после чемпионата Европы. Сборная до финала дошла, где уступила голландцам. Физически в концовке чемпионата киевляне немного подсели, и нам удалось опередить их.

Так вот, перед игрой с Торпедо у нас ведь какая проблема была – мы выбрали лимит ничьих. Предстояло сыграть еще семь матчей, в которых очки начислялись нам только за победы. В том матче мы вырвали победу благодаря тактической выдумке, уже по ходу игры. В середине второго тайма мне пришла в голову идея поменяться флангами с Кудрицким. И, знаете, этот ход тут же принес результат. Сорокалет прошел по левому флангу, подал – и, я, опередив всех, в падении переправил мяч в ближний угол ворот (в том матче Сон свой гол забил на 43-й минуте. Итоговый результат – 2:0, – прим. А.П.). 

«После полуночи зашли к Жиздику, а он грустный такой, не знал, где найти миллион» 

– Судьба чемпионства решилась тогда после двух выездных побед в Ленинграде и Москве?

– Да. Мы эти две игры проводили под крышей Спорткомплексов. В четырех оставшихся играх нам нужно было взять шесть очков. Мы понимали, что четыре очка мы могли взять дома, принимая Жальгирис и минское Динамо. Поэтому с выезда в Ленинград и Москву нам нужно было привезти два очка. Настраивались именно на это. Но вышло так, что мы перевыполнили план. Вместо одной победы на выезде добыли две – понимали, что дело сделано. Но нужно было сделать еще один шаг – обыграть Жальгирис. Там ведь, если помните, у нас была запланирована поездка в Марокко. Сейчас вспоминаю и думаю, как они могли оформить эту поездку, взять билеты, если еще полным ходом шел чемпионат?!

– Футболисты рассказывали, что по дороге домой из Москвы, вы уже праздновали, отмечали чемпионство – пили шампанское. Вы участвовали в этом пиршестве?

– Я не поехал с командой в Днепр. Остался в Москве у друзей. Меня Мефодьич отпустил на пару дней. 

– Для того, чтобы на равных противостоять клубам, представляющим столицы Союзных республик, нужны были огромные деньги. Где брал эти деньги Геннадий Жиздик?

– Не знаю, я не вдавался в такие подробности. Знаю только, что колхозы сбрасывались деньгами, кооперативы всякие были. 

– Насколько правдива история, что однажды вы застали грустного Жиздика, который сказал, что не знает, где на нужды команды найти миллион?

– Я хорошо помню тот момент. Мы были в Ялте, закончился сбор – выпивали. Уже после полуночи зашли к Жиздику в номер, а он сидит с сигаретой, грустный такой. Спрашиваем: «Папа, чего вы такой печальный?» – «Да вот думаю, где для команды найти миллион, чтобы у нас все нормально было». И он не шутил. Все серьезно было. 

«После гола в ворота запорожского Металлурга партнеры сказали, что готовы меня в попу поцеловать» 

– О больших премиальных в Днепре многие говорили. Какими они были?

– В 1988-м, чемпионском году, у нас два раза премиальные были по 1000 рублей. Это максимальные премиальные, уже не помню, за какие игры, но обе мы выиграли. А так, в среднем, премиальные – 500-700 рублей. Помню, весной 1991 года, когда мы играли дерби против запорожского Металлурга, то за победу получили по 300 долларов. По тем временам это были очень большие деньги. Там Запорожье подняло планку премиальных. Жиздик тогда уже работал в Металлурге, они только вышли в Высшую лигу, и приехали на игру в Днепр.

Уже была девальвация рубля, и нам вначале за победу пообещали по три тысячи рублей – это 100 долларов. Но потом мы узнали, что Жиздик за победу над нами дает по 6 тысяч рублей. Пошли к Кучеревскому, говорим так и так, надо немного поднять премиальные. Мефодьич съездил на завод, может, к Кучме сходил, в итоге нам сказали, что премиальные будут по 9 тысяч рублей. Это – 300 долларов. Все шло к ничьей, но за пять минут до конца игры я гол забил головой, который все и решил. 

– У Днепра было много интересных турне. Самая памятная поездка на зарубежный турнир?

– Это когда мы ездили в Уругвай. В Европу мы тогда привыкли летать. Это было частью нашей работы. Ездили на сборы в Германии, на матчи еврокубков, во Францию, В Ватикане были, где встречались с Папой Римским. А вот в Америке мы еще ни разу не были. Кстати, те поездки очень сложными получились. В Уругвай мы добирались, по-моему, 27 часов. Мы опоздали, у нас было четыре посадки. В общей сложности летели около 15 часов, 10 часов просидели в Аргентине. В общем, больше суток мы добирались. Вроде бы, мы молодые люди, спортсмены, но так вымотались, что я, помню, принял душ, и сразу завалился спать. 

– Вы ведь в Уругвае Кубок выиграли.

– В Уругвае очень престижный турнир был – Кубок Монтевидео (до этого игравшие в нем Спартак и Зенит не сумели оказать хозяевам сколь-нибудь серьезного сопротивления, – прим. А.П.). Участвовали четыре команды: Пеньяроль, Националь, парагвайский Олимпик и мы. Как в эту компанию затесались – без понятия. Видимо, Жиздик все устроил.

В первом матче мы играли с обладателем Межконтинентального кубка 1979 года Олимпией из Парагвая. Провели всю встречу в хорошем темпе и добились заслуженной победы 2:1. В финале играли с местным Пеньяролем, который годом ранее завоевал Кубок Либертадорес. 60 тысяч народу, неистово болеющих за своих – не стадион, а вулкан. Однако мы не стушевались и выиграли с блеском ту игру 2:0. 

– Говорят Кубок Монтевидео очень тяжелый?

– Двое самых молодых ребят – Сидельников и Геращенко тащили этот Кубок, когда мы ехали домой, и все время вздыхали. Говорили: «Зачем мы его выиграли» (этот Кубок почти полуметровой высоты. Красивые парадные ворота столицы Уругвая – Монтевидео с гербом города. Изготовленный из бронзы и весит около 15 килограмм, – прим. А.П.). 

«Первая машина была у меня Жигули, сейчас БМВ Х6» 

– В Америке вы ведь играли со сборной США, которая затем участвовала в финальном турнире ЧМ в Италии.

– Со сборной США мы играли в Филадельфии. Были посильнее их, но проиграли 1:0. Дело в том, что в Северной Америке нам пришлось играть каждый день с университетскими командами. Нам дали несколько небольших рафиков, на восемь человек. Всю Америку мы объездили на этих машинах. Представляете, мы приезжаем в какой-то город - отыграем, и опять в дорогу – пять-шесть часов в пути. Вот так неделю мы разъезжали, и когда приехали в Филадельфию, то были физически уставшими. Играть со сборной США пришлось на синтетике. Играли вроде бы неплохо, но если честно, уже сил не осталось. 

– Вне футбольного поля был какой-нибудь забавный случай?

– Помню, когда приехали в Бостон, то нас повезли на матч американского бейсбола. Мы зашли, стадион на 100 тысяч, и забит битком. Мы смотрим на эту игру, и ничего не поймем, правил не знаем. Когда узнали, сколько бейсболистам платят, вообще были в шоке. По нашим понятиям это была смешная игра, похожая на лапту (русская командная игра с мячом и битой, – прим. А.П.). 

– Вы билеты покупали?

– Нет. Организаторы нашей поездки все оплачивали. 

– А вы вообще когда-нибудь ходили на футбол по билету, который сами купили?

– Совсем недавно – 30 июля, на игру Украина – Аргентина в Лионе, я купил билет на футбол в первый раз. 

– И сколько за него заплатили?

– Я купил самые дешевые места – 15 евро билет. Билеты были свободно в продаже и по 45, по 60 евро. Но нас было 6 человек, поэтому не хотелось особенно тратиться. На стадионе вместительностью 60 тысяч присутствовало тысяч 7-8. У нас были хорошие места, за воротами. Я люблю там сидеть, чтобы видеть все тактические действия команд. 

– Что обычно из зарубежных поездок вы возили в Союз?

– В первую очередь технику, потому что в Союзе она очень востребованной была. Это – видеомагнитофоны, плейеры, телевизоры. Были люди, которые заранее заказывали нам какую-то аппаратуру, а еще всякую одежду. 

– Сколько можно было заработать продав привезенную технику?

– Заработать можно было хорошо, но сколько, я уже точно не помню. Каждая страна по-своему была специфической. Помню, когда в 1981 году, я молодым парнем поехал со сборной СССР в Чехословакию, на турнир Дружба, то купил там две хрустальные люстры. Чешский хрусталь в Союзе был в цене. Помню, когда прилетели в Шереметьево, то ко мне сразу подбежали ребята и говорят: «Продай люстры, даем тройную цену». Но я их вез домой, поэтому продавать не стал. Да я вообще не был коммерсантом. 

– А иномарку можно было привезти в Союз? Были такие случаи?

– Тогда, когда я играл, еще нет. У нас не было столько денег, чтобы купить иномарку. Нам давали по 500, максимум по 1000 долларов. Туда входили и суточные, и какие-то премиальные. И это не на день, а на всю поездку. 

– Первая машина у вас какой была марки?

– Жигули ВАЗ 2104 – фургончик такой. В 1987 году, когда обговаривался мой переход в Днепр, я запросил трехкомнатную квартиру. Про машину разговора не было. Когда в 1988 году мы стали чемпионами, нам выдали по машине. Но так как я больше был на замене, то мне дали не Волгу, а вот такой Жигуль. У меня на тот момент еще не было прав, поэтому поехал за ней уже с покупателем. Купил ее на АвтоВАЗе и сразу продал. Конечно, что-то заработал, но уже не помню сумму. 

– А первая иномарка когда появилась у вас?

– Когда переехал во Францию. Клуб предоставил мне Рейндж Ровер. Покинув Аяччо, купил себе Форд. Когда бизнесом занялся, приобрел БМВ, потом были у меня Мерседес и Ауди. 

– А сейчас какая у вас машина?

– БМВ Х6. 

«Перед игрой с Тиролем узнал, что известная гадалка предсказала мне гол» 

– Из игр в еврокубках что запомнилось?

– Игра с Бенфикой в Кубке чемпионов. В четвертьфинале нам по жребию попался чемпион Португалии. На тот момент я даже лучшим бомбардиром был в Кубке чемпионов. Я провел пять матчей и забил три мяча (один Линфилду, и два Тиролю, – прим. А.П.). Помню, когда прилетели на игру в Лиссабон, то все внимание было мне. Журналисты подходили и в самолете, и в аэропорту. Спрашивали, планирую ли я забить гол. Конечно же, я очень хотел забить, но не получилось.

Тогда на матч с Бенфикой в Лиссабоне на стадион пришло 90 тысяч зрителей. Стартовые минуты прошли с большим преимуществом португальцев. В итоге нам забили гол с пенальти на 10 минуте. Ту игру мы проиграли 0:1. У них был защитник Рикардо, так он меня держал персонально. В одном из эпизодов Кудрицкий дал мне пас в разрез, и я убегал к воротам практически с центра поля, мог выйти один на один. Так этот бразилец, прозевав мой рывок, в буквальном смысле прыгнул, схватил меня за мужское достоинство и держал (смеется). Я пытался вырваться, но не смог – было очень больно. Этот момент был при счете 0:0. 

– В ответной игре вы не играли. Почему?

– Перед ответной игрой с Бенфикой мы провели две игры чемпионата. Дома с Торпедо и на выезде с минским Динамо. В Минске я надорвал мышцу. Помню, когда Бенфика приехала на игру, шел этот Рикардо, увидел, что я не играю, подошел ко мне и говорит: «Гут». Типа того, хорошо, что ты сегодня не на поле. Мы тогда португальцам крупно проиграли – 0:3. 

– Вы ведь были на стадионе, видели все своими глазами. Почему такой результат?

– В том матче у нас были проблемы в линии атаки. Я не мог играть из-за травмы. Тот 1990 год для меня как бомбардира был удачным. Я забивал много, был лучшим бомбардиром команды (15 забитых мячей, во всех турнирах, – прим. А.П.). Получилось так, что на игру с Бенфикой в стартовом составе у нас не было ни одного форварда. Впереди играл номинальный защитник Андрей Юдин и еще Юрий Гудименко. Да и Бенфика реально была посильнее нас. У них играли футболисты, представляющие такие сборные: Португалия, Бразилия, Швеция, Ангола. А у нас уже пошел отток игроков: Вишневский уехал играть в Турцию, Чередник в Англию, Лютый и Шахов в Германию. Команда была уже не та, что в 1988-89 годах. 

– Расскажите про голы, забитые вами в ворота австрийского Тироля?

– Тироль мне больше запомнился по гадалке.

– Которая перед игрой в Австрии нагадала им неприятности?

– Да. Я забил гол Тиролю дома, и мы выиграли 2:0. Помню, в Австрии мы пообедали, я иду к лифту в отеле, и тут ко мне подходит журналист, и говорит: «Эдуард, вас можно на минутку?». Я подошел. Он представился корреспондентом Спорт-экспресса. Говорит: «Вы сегодня забьете гол». Я удивился. Спрашиваю у него: «С чего вы это взяли?». Ну, забил я Тиролю дома, но это ведь не значит, что я обязательно должен австрийцам забить еще и в гостях. И тут он мне рассказал, что руководители Тироля, ходили к известной у них в стране гадалке, которая нагадала, что гол забьет футболист с азиатскими чертами лица. А журналист посмотрел, что в Днепре я был один азиат, вот и подошел. 

– И как вы на это отреагировали?

– Когда двери лифта закрывались, я сказал этому журналисту, что не верю никаким гадалкам. В номере я отдохнул, поспал, а потом мы поехали на игру. 

– Когда забили гол Тиролю, поверили предсказанию гадалки?

– Как только забил гол, на 15 минуте, то сразу вспомнил ту гадалку. 

– Дебют ваш в еврокубках пришелся на матчи с французским Бордо. Что помните о тех играх?

– С Бордо я не так много играл. В домашней и выездной игре выходил лишь на замену. Жалко, конечно, мы ведь могли пройти французскую команду. В ответном матче во Франции мы здорово играли. Уже на второй минуте Чередник забил гол. Но в итоге уступили, 2:1. Решающий гол нам с пенальти забил бельгиец Энцо Шифо.

Потом ведь скандал был. Когда я уже играл во Франции, то узнал, что президент клуба Бордо Клод Без занимался подкупом арбитров, как это делали в СССР. За махинации президента Бордо посадили. Нам пенальти очень подозрительный поставили. Вова Геращенко лишь коснулся игрока, тот 11-метровый можно было не ставить, тем более в конце игры. 

«Корсиканские болельщики требовали, чтобы меня выпустили на поле – я вышел и первым касанием забил» 

– Если посмотреть вашу статистику, то вы, как правило, в игре забивали по одному мячу, но бывали и исключения. Помните их?

– Один раз в Кубке СССР в ворота Алги сразу четыре положил, и мы выиграли 4:0. Правда, четвертый партнеры дали мне забить с пенальти. У нас ведь штатным пенальтистом, по-моему, был Николай Кудрицкий (на самом деле Шахов и Беженар, – прим. А.П.). Так капитан команды, Вадим Тищенко ему сказал: «Дай корейцу забить четвертый». 

– Какой из забитых вами мячей считаете самым классным?

– Пожалуй, гол, который я забил Ротору в 1990 году. Это был первый матч чемпионата. Мы играли на своем поле. При счете 1:1, Александр Жидков слева сделал передачу, я пробросил мяч себе на ход, и сразу пробил, между «ушей» Клейменову. Этот гол мне больше всего понравился, поскольку он характеризует меня как нападающего. Нападающий, что должен делать? Получив мяч, установить над ним контроль, и без промедления нанести по воротам завершающий удар.

Помню, головой я красивый гол забил, ударив в девятку, правда, то была товарищеская игра с израильским Маккаби. Мы уже говорили о моем голе в финале Кубка Федерации, в ворота минского Динамо. Там я красиво бил по воротам, ударом через себя. Но, тот гол, по большому счету, был не таким сложным для меня. 

– А когда играли во Франции, красивые мячи забивали?

– Когда играли с Бастией, я забил очень хороший гол. На Корсике две команды, которые непримиримы между собой. Корсиканское дерби всегда проходит с драками болельщиков. Клубы иногда просто боятся приезжать туда на матчи – бывали случаи, что болельщики выскакивали на поле и били игроков. Аяччо считается клубом аристократов, а Бастия – представителем рабочего класса северной части Корсики. Первый раз я играл в таком дерби в 1993 году. Обстановка была очень напряженная – горячая.

Наш защитник отдал мне диагональную передачу, и я получил мяч, находясь у угла вратарской. Думал пробить сразу шведкой в дальний угол. Замахиваюсь, смотрю, а вратарь двигается на меня, сокращая угол обстрела. Вышел он из ворот метров на пять, и я понимаю, что в такой ситуации мне лучше просто перебросить мяч через него. Делаю подсечку, и мяч летит над ним. За ним бежит и защитник, и вратарь, но не успевают этот мяч достать. Со стороны это выглядело очень красиво. Мы выиграли 2:1. Там еще драка была, полицейские, пожарники на поле выбегали. Через год, тренер Бастии приглашал меня в клуб первого дивизиона – Тулон. Он возглавил его. К сожалению, там уже было три иностранца, и мой переход не состоялся. 

– Это было единственное предложение от команды первого дивизиона?

– Да. Я, когда начинал играть в Аяччо, то, к сожалению, через три месяца получил травму: полетели крестообразные связки и мениск. Более полугода я лечился, а в общей сложности не играл 13 месяцев. Чемпионат закончился, и клуб хотел расторгнуть со мной контракт, но у меня характер настырный, поэтому вернуться в строй мне удалось.

Из иностранцев у нас в команде были аргентинец и албанец. Албанец поначалу не играл, но когда я сломался, его стали выпускать на поле. Он оказался очень сильным игроком. По амплуа защитник, к тому же, капитан сборной Албании. В клубе были довольны им. А еще за то время, что я не играл, в команду пришел новый тренер. Он начал ставить в состав другого нападающего. Оказалось, что это его воспитанник. Помню, я восстановился и мог играть, прошел сборы с командой, а тренер все не ставит и не ставит меня на игру. Видел он меня лишь на тренировках, а в игре нет.

Я разговаривал с руководителями клуба, говорил им, что мне пора играть, но мне сказали: подожди, скоро аргентинец женится на француженке, и ему дадут французское гражданство, будешь точно играть. Но все затянулось. Лишь в конце октября, в выездной игре, он выпустил меня в основе, и я отыграл почти весь матч. 

– А почему в следующей игре вас не было в основе?

– Я сам так и не понял. Помню, сильно злился. Выездную игру мы выиграли 1:0. Обычно, когда команда выигрывает, тренер состав не меняет. Я к такому привык. А он взял и поставил в состав опять своего парня. Мы играли дома с клубом Мартиг, который шел на первом месте и в тот сезон, вышел в Лигу 1. Мы играем, я в запасе, счет 0:0.

До конца игры остается 20 минут и тут болельщики встают и начинают скандировать: «Эдуард! Эдуард!» А корсиканские болельщики – народ горячий. По-видимому, тренер немного испугался, и прислушался к их требованию. Он выпустил меня, и я первым касанием забил гол головой. А через пять минут мы забили еще один мяч, где я помог партнеру отличиться. С того момента я стал постоянно играть и чемпионат закончил в качестве лучшего бомбардира команды (с 9 забитыми мячами, – прим. А.П.). 

– В чем особенности Корсики?

– Тамошние люди очень эмоциональные. Плюс люди не держат слово. Когда я подписал контракт, моим импресарио был Авдей Пиналов – официальный представитель Франс Футбола в Украине и россии. Я не говорил по-французски и все переговоры вел он. Помню, как-то за ужином после беседы с руководством клуба он мне сказал: «Это или богатый и хороший клуб или здесь авантюристы». К сожалению, оказалось второе. Они соглашались со всеми нашими требованиями, и когда Пиналов уехал, я остался наедине со всеми трудностями в незнакомой стране. Я не знал законов, языка. За ту же травму, которую я получил в клубе, если бы я был застрахован, получил бы хорошую компенсацию. 

– У Аяччо было две кандидатуры: вы и Игорь Шквырин. Почему клуб выбрал именно вас?

– В том году я стал третьим бомбардиром союзного чемпионата, и французы знали об этом. Когда я приехал на Корсику, мне не устраивали просмотр, пробные игры – сразу предложили подписать контракт. Спустя некоторое время я поинтересовался у них, почему они так были уверенны. И мне показали Франс Футбол, где в списке бомбардиров выше меня стояли только Протасов и Шмаров, мол, "нам этого достаточно". 

«Клубы придумали систему, чтобы кроме денег, за игрока брать еще и бартером» 

– Вы сказали, что деньги не были у вас в приоритете. Когда уехали во Францию, намного больше стали зарабатывать?

– Во Франции я получал 60 тысяч долларов в год. 

– По нынешним временам это сколько?

– Думаю, тысяч 200-300 долларов. Пять тысяч долларов в месяц тогда – это были большие деньги. Президент Франции в тот момент меньше получал – три тысячи. 

– А премиальные, бонусы какие-нибудь были?

– Да. За победу премиальные – 300 долларов. 

– Вы сказали, что стали лучшим бомбардиром команды. За забитые мячи дополнительно платили?

– Нет. Такого пункта в контрактах еще не было. Была зарплата плюс премиальные. 

– Днепр вас во Францию продал за небольшие деньги – 35 тысяч долларов. Как думаете, почему?

– Там больше выходило. Дело в том, что наша Федерация футбола с зарубежных контрактов забирала себе львиную долю – 60-70 процентов. Поэтому клубы придумали систему, чтобы за игрока брать бартером. Когда Владимира Лютого в Германию продавали, по-моему, взяли автобус. В случае со мной, кроме денег, должны были дать две машины – рафики, и организовать для Днепра недельные или десятидневные сборы. Днепр должен был прилететь, и они брали всю организацию сборов на себя – размещение, питание. Не знаю, сколько это в деньгах по тем временам. Может, 150 тысяч долларов. Но это все равно копейки по сравнению с нынешними контрактами. 

– Почему ваш четырехлетний контракт с Аяччо прервался раньше времени?

– Потому что клуб потерял профессиональный статус. Они предложили подписать мне любительский контракт на прежних условиях, но, памятуя об отношении ко мне во время моего лечения, я отказался. Звали в Дюнкерк, Лаваль, Тулон, но продолжил карьеру я в клубе третьего дивизиона Перпеньяне. Мы заняли первое место, а я стал лучшим бомбардиром с 14-ю голами. Согласившись продлить контракт еще на два года, я уехал в отпуск, но когда вернулся, оказалось, что у Перпеньяна бюджет не позволяет держать команду во втором дивизионе. Нужно было игрокам уменьшать зарплаты. От этого я наотрез отказался, ведь у меня по итогам сезона были все основания, наоборот, рассчитывать на увеличение зарплаты. 

– И что было дальше?

– Моим импресарио тогда был известный в прошлом футболист Доминик Рошто, и я попросил его что-то мне найти. Но это уже был конец межсезонья, и все команды были укомплектованы. Рассматривал варианты и в других странах: приглашали в Эмираты и Израиль. Думал даже о возращении. Звали меня в Ротор, но в россии была опасная обстановка, и мы решили остаться во Франции.

У меня был выбор между Лиможем и Руаном. С президентом Руана мы встречались, и он предложил мне по окончании карьеры работу. Поразмыслив, я принял его предложение, хотя условия как у игрока, у меня были хуже. Моя спортивная карьера закончилась в 1998 году, когда мне было 34 года. 

«Мог оказаться в швейцарской Лозанне, но, видно, была не судьба»

– Вы могли оказаться в швейцарской Лозанне. Почему так и не состоялся ваш переход?

– Помню, в Днепре по этому поводу был собран совет тренеров и ведущих игроков. Входили туда Шох, Городов, Сорокалет, Тищенко… И все дали добро на мой отъезд в Швейцарию. Но в швейцарский клуб я так и не попал. Хотя были на руках билеты, визы. В середине января вылетел в Москву, но из-за сильной пурги посадили нас в Тамбове. Всю ночь я просидел в аэропорту этого города. Утром мой агент улетел, мне же по телефону объяснил, куда следует прилететь. Но отправиться один в Швейцарию я не рискнул, испугался. Видно, была не судьба. 

– Удалось заработать играя в футбол?

– Футбол мне дал базу для начала своего дела. 

– С игроками сборной Украины Малиновским и Игнатенко, играющими в Марселе и Бордо, не встречались?

– Этих ребят я не знаю, да и города, где они играли, далеко от меня. Поэтому мы не пересекались. В свое время виделся с Игорем Кутеповым, он был тренером вратарей в ЦСКА и приезжал с командой на игру с Сент-Этьеном. Мы поужинали в ресторане. Когда молодежная сборная СССР играла с французами, в Монпелье встречался с Сергеем Мамчуром и тренером Борисом Игнатьевым. На ту игру я приехал с игроками команды Перпеньяна, так они были в шоке, когда я обнимался с главным тренером Игнатьевым. Ездил на игру киевского Динамо с Лансом в Кубке чемпионов сезона 1998/99, когда Андрей Шевченко блистал, и Сергей Ребров тогда тоже играл. Мы с Сашей Заваровым договорились приехать на игру в Ланс. Помню, к нам Анатолий Демьяненко подходил, и мы пообщались втроем. 

 – Как думаете, почему ведущие украинские футболисты едут в Англию, Испанию, Италию, а вот во Франции они меньше востребованы?

– Во-первых, в Англии, Испании и Италии играть престижнее. Во-вторых, можно больше заработать. Во Франции большие налоги, могут до 52 процентов доходить. Поэтому футболисты не очень рвутся сюда. Некоторые игроки договариваются, чтобы их клуб платил налоги за них, тогда приезжают сюда. 

– Во Франции вы за какую-то команду болеете?

– Нет. Я вообще не болею ни за какой европейский клуб. Бывает, что стиль игры какой-то из команд мне нравится. То, что мне свойственно: комбинационный футбол, острые пасы, например, так, как играет Манчестер Сити, а в свое время Барселона времен Круифа, потом Гвардиолы. А вот игра итальянских клубов мне никогда не нравилась. 

«То, что такой футбольный город, как Днепр, лишился команды мастеров, это полный провал Коломойского»

– Давайте вернемся к Украине. Как вы восприняли то, что в этом году город Днепр лишился команд мастеров?

– Ну, это вообще скандальная история. Полный провал Коломойского. Как можно город с такой футбольной историей оставить без клуба мастеров?! В свое время он принял команду с именем, с хорошей футбольной историей, и в итоге довел ее до такого состояния. Первый клуб обанкротил, сейчас второй. Такие люди, как он, популисты. Они, по большому счету не любят футбол. Им нужна лишь самореклама через клуб. Свой бизнес, свои личные интересы у него были на первом месте. 

– Вы лично знакомы с Коломойским?

– Нет. К сожалению, а, может, к счастью я не знаком с ним. Мне, наверное, сложно было бы с ним общаться. 

– Но вы же искали возможность встретиться с ним?

– Искал. Ну, это когда он объявил, что перестает финансировать клуб ФК Днепр. Ко мне обратился мой друг и бизнес-партнер, живущий в Днепропетровской области. Он как раз финансировал несколько матчей ветеранов Днепра. Один из них - посвященный памяти Кучеревского. В 2016 году было 10 лет, как он «ушел». Он дал деньги, чтобы провели матч памяти знаменитого тренера. 

– Вы никогда не называли его фамилию. Сейчас готовы ее назвать?

– Нет, не готов. Это уже история. Недавно я снова ему намекнул, что Днепр остался без хозяина, но у него уже нет такого интереса, какой был в 2016 году. Он очень порядочный человек. У него те же жизненные принципы, что и у меня. Поэтому я готов был вместе с ним заняться клубом. 

– Вы могли бы быть спортивным директором?

– Можно и так сказать. Честно говоря, мне было бы сложно бросить бизнес и уйти в футбол, но ради него и команды Днепр я пошел бы на это. Все-таки Днепр в моей жизни сыграл очень большую роль. Этот город, эти люди – болельщики. Я благодарен всем им за те чувства, которые испытывал. Вот и сейчас чувствую, что люди еще помнят нашу плеяду игроков. Гордятся, что у Днепра была такая история. 

– Тогда у вас все застопорилось из-за больших долгов клуба?

– На июль 2016 года всего долгов было около 29 миллионов долларов. Не могу утверждать, насколько это была верная информация, но она до меня доходила. Помню, один человек позвонил из Америки и сказал, что он от Коломойского. Спросил: как вы хотите встретиться с ним? Коломойский в тот момент жил в Женеве. Я позвонил своему другу и спросил у него, сможет ли он прилететь в Женеву. Он сказал, что сможет. Мы договорились, что мне перезвонят и скажут точную дату и время нашей встречи с Коломойским. Но мне так никто не перезвонил. Все ушло, кануло в лету.

Потом я узнаю, что они банкротят один клуб – ФК Днепр – и делают другой – СК Днепр-1. 

– В Днепре много богатых людей. Одно время говорили, что если Коломойский вдруг решит завязать с футболом, то выстроится очередь желающих взять эту команду. Как думаете, почему сейчас этой очереди нет?

 – (Усмехается). Коломойский отбил желание у всех взять этот клуб. 

Досье FanDay.net

Эдуард Сон ‒ родился 18 августа 1964 года в Караганде. Нападающий и полузащитник. Выступал в командах: Шахтер Караганда, Кайрат Алма-Ата, Искра Смоленск, Днепр Днепропетровск, Аяччо Франция, Перпиньян (Франция), Роан (Франция). В чемпионатах СССР провел 202 игры, забил 39 мячей. В чемпионате Франции Лига 2 провел 32 игры, забил 12 мячей, Лига 3 – 27 игр, 14 забитых мячей. Чемпион СССР 1988 года. Серебряный призер чемпионата СССР1989 года. Обладатель Кубка СССР 1989 года. Обладатель Кубка сезона 1989 года. Обладатель Кубка Федерации 1989 года. Выступал за юношеские и молодежную сборные СССР с 1980 по 1985 годы.