«Не курил восемь лет, а после полуфинала с Динамо сорвался»: интервью первого руководителя Шахтера. Был борцом, а стал футбольным тренером

В гостях у FanDay – человек уникальной спортивной судьбы. Борец, ставший футбольным тренером. Первый руководитель хозрасчетного ФК Шахтер. Успешный тренер многих клубов высшего дивизиона. Александр Косевич – это все о нем.

Александр Косевич для украинского футбола фигура более чем известная. В 1990-х он был председателем правления донецкого Шахтера, еще до Брагина и Ахметова. А в середине 90-х стоял у истоков донецкого Металлурга. В нулевых Сан Саныч раскрыл свой тренерский потенциал: он работал с Кривбассом и Зарей, а спустя несколько лет помогал развиваться футболу в родной Донецкой области, работая с краматорским Авангардом.

В эксклюзивном интервью FanDay.net Александр Косевич вспоминает украинский футбол 90-х, полуфинал Кубка Украины с Кривбассом, второй День рождения в Краматорске и легенд, с которыми ему посчастливилось встретиться на футбольном пути.

«Захур пришел и сказал: «Я футбол не люблю, мне нравится крикет»

– Сан Саныч, юридически вы первый президент ФК Шахтер. Как это произошло?

– Не совсем так. Я был не президентом Шахтера. Тогда мы организовали акционерное общество. И я был председателем правления этого акционерного общества. Финансовая ситуация была сложная. Тогда, кроме меня, в акционерное общество вошел и Гайворонский, вместе с футболистами и автобусами, которых купили за деньги, вырученные от продажи Щербакова и Канчельскиса, насколько я понимаю. 

Тогда часто организовывались футбольные матчи бизнесменов. Там принимал участие и Шахтер. И мы играли против него. И как-то в одном из матчей возникла такая идея ‒ помочь Шахтеру, потому что он тогда был даже не на вторых ролях. Мы сели, как нормальные люди, Шведченко, Сергей Середа и Гайворонский. Было три вице-президента, а я стал председателем правления.

– Гайворонский – это в последствии руководитель Федерации футбола Донецкой области?

– Да, Иван Григорьевич. За год нам удалось стабилизировать ситуацию, а когда Шахтер начал участвовать в еврокубках, начался футбольный бум. Было понятно, что финансов, которые мы даем, для занятия первого места было мало. Тогда мы решили обратиться за помощью к Брагину. Я был инициатором. Мы уговорили Брагина, он стал президентом клуба, а я учредил новый клуб – Гарант, который вывел в Высшую лигу уже под названием Металлург.

– Я слышал легенду, что якобы Валерия Гошкодерю в начале 90-х продали в Польшу за видеомагнитофон. Правда?

– У меня такого не было, я пришел, когда была… тяжелая ситуация. Но, тем не менее, у команды были хорошие футболисты: Кривенцов, Шутков, Леонов, Матвеев, группа футболистов, которым было по силам занимать второе место в чемпионате. Первое с тем Динамо было, конечно тяжело.

– Главной звездой той команды был Сергей Щербаков, который потом уехал в Спортинг. А были у него варианты уехать в другой клуб? Может, кто-то приезжал его смотреть?

– Ничего не могу сказать, потому что, когда я пришел, в команде уже не было ни Реброва, ни Щербакова.

– Потом вы возглавили клуб Гарант. Говорят, за него успели поиграть многие известные в Донецке бизнесмены. Кто это был?

– В Гарант со мной перешли футболисты, которые были в Шахтере ветеранами: Гаврилов, Петров, Беличенко, добавились Севидов, Дорохов. Так появился Гарант, который прошел путь из Второй лиги в Высшую. 

Что касается бизнесменов, то я такого не помню. Наверное, люди, которые вам об этом рассказывали, спутали историю с Гельзиным. У нас была четко футбольная структура, созданная на базе Донецкого металлургического завода. Финансирование было заводское, поэтому нам не нужна была какая-то финансовая помощь от бизнесменов. Пока завод не продали пакистанцам, команда достойно выступала. А когда уже пришел Мохаммед Захур, он сказал, что ему футбол не нужен, он любит крикет. 

– И Захур туда влез?

– Конечно! Именно Захур поломал всю футбольную структуру в Металлурге. Взял и полностью перестал финансировать команду. Нам пришлось искать нового бизнесмена, им оказался Михаил Михайлович Ляшко. Оттуда уже и начинается история, что появились Владислав Григорьевич Гельзин, Андрей Петрович Радченко и Алексей Алексеевич Агарков. Они втроем были вице-президентами.

– А Михаил Ляшко сразу согласился помогать клубу или пришлось уговаривать?

– Он не был таким прямо любителем футбола, но то, как с душой к клубу относился Ахметов, а они были партнеры по бизнесу, скорее всего, подтолкнуло его к тому, что надо инвестировать в клуб. В целом, третье место, которое по итогу занял Металлург, было успехом. 

«В Металлурге в моей карьере было два тренера с большой буквы»

– Каким был бюджет Металлурга до Захура и после него?

– Да уже сложно вспомнить… Может, где-то три миллиона долларов, где-то так. Каких-то больших финансов у нас не было. Когда пришел Михаил Михайлович Ляшко, то я больше спортивной частью занимался. 

Тогда у нас уже были неплохие футболисты: Вирт, Зотов, Ткаченко, а потом уже пригласили и Закарлюку, и Котова, и Яксманицкого, и Шищенко, это было уже при Михал Михалыче, их тогда взяли в аренду. А позже, когда Михал Михалыч понял, что третье место и участие в Кубке УЕФА – это дорого, тогда уже Сергей Алексеевич Тарута стал президентом клуба вместе с Олегом Артуровичем Мкртчяном. 

Но тогда уже наши пути разошлись, поскольку они захотели импортных футболистов, привлекли Селюка и услуги такого человека, как я, который ориентирован на украинский рынок, оказались не нужны. Вернее, я даже сам не захотел, потому что этот клуб стал частью моего сердца, здоровья, жизни и так далее. И я не захотел находиться в этой атмосфере. К чему это все в итоге привело – вы видите, клуб прекратил существование.

• Читайте также: Играл до 40 лет и непроизвольно основал клуб своего имени, который возглавляет Шовковский: Александру Чижевскому – 52

– Металлург в нулевые года начал строить стадион в Макеевке. А изначально не планировалось пунктом базирования команды выбрать не Донецк, где огромную поддержку имел Шахтер, а другой город области – Макеевку, Горловку, Енакиево?

– Нет, когда мы начинали работать, задача была одна: создать команду на базе Донецкого металлургического завода, мы для этого и построили свой стадион. Мы не страдали от отсутствия болельщиков: понятно, что в тени Шахтера иметь собственную аудиторию было бы сложно. Но когда команда идет с низов вверх, то это действительно заслуживало уважения. Это уже когда пришел Тарута, они начали делать в Макеевке стадион. 

– Кстати, вы же успели в Металлурге поработать с Семеном Альтманом. Это правда, что он состав команды на матчи мог определять с помощью звезд на небе?

– Я вам скажу, что в Металлурге в моей карьере было два тренера с большой буквы: это Владимир Онищенко и Семен Альтман. Онищенко работал и в сборной с Фоменко, и они добились результатов. Точно так же и Альтман работал с Блохиным в сборной – и тоже успешно. Мне повезло, я у них многому научился. Когда я уже стал тренером в Кривбассе, эти знания мне очень помогли. А насчет Альтмана и астрологии – не помню такого.

– А вот Онищенко в Металлурге дважды обыгрывал Динамо, привозил интереснейших игроков. В чем причина, что такой опытный футбольный человек ненадолго задержался в клубе и предпочел в дальнейшем работать в Динамо-2 и помощником?

– Да, в одном сезоне он два раза обыграл Динамо. Мы его уговаривали долго, поскольку Онищенко два года подряд выигрывал Первую лигу. В итоге, он бросил вызов сам себе: ему было интересно поработать в Высшей лиге и проявить себя там. С этой задачей Владимир Иванович справился отлично. 

Ведь у него не было громких имен в команде, тот же Вирт тогда еще не был звездой. У нас в целом были футболисты Первой лиги. Он привез с собой Оксимца, Завьялова и Даценко, трех футболистов из Динамо-2 и слепил команду, которая со старта взяла шестое место в чемпионате. 

Это действительно тот тренер, который может чему-то научить, правильно настроить футболистов и поставить под свои знамена, чтобы люди смогли на поле выполнять поставленные задачи. 

С Онищенко мы добились шестого места после Первой лиги, а с Альтманом были третьими. Хотя один год у нас был провальным, когда Захур прекратил финансировать команду. Тогда еще была тренерская чехарда.

– И все же: почему Онищенко покинул Металлург?

– Виноват был клуб. Я лежал в больнице, а клуб перестал выполнять финансовые обязательства. А Онищенко не хотел быть внизу таблицы: он даже с не самым звездным набором футболистов старался брать максимальный результат. Все эти негаразды, которые были связаны с финансированием, имели место. Мы построили стадион, выкупили место под базу, начинали строить, но когда резко упало финансирование, нам пришлось расставаться. А расстались мы по-человечески и до сих пор дружим. 

«Стать тренером меня подтолкнул Кучеревский»

– Кто из игроков (особенно легионеров) больше и нуднее всего торговался по деньгам?

– У нас тогда были не самые хорошие условия. По-моему, дольше всех торговался Бернард Чутанг. Он выворачивал кости, слишком много вопросов задавал. Мне это не нравилось: у нас был самобытный клуб, а с приходом Селюка начали в клуб пачками ехать футболисты. Уже с ними разговаривать становилось сложно. Но я не могу сказать, что Селюк привозил всех плохих футболистов – было и много хороших легионеров.

– Помнится, еще был Тони Алегбе…

– Вот Тони Алегбе – хороший пример. Из скромного нигерийского мальчика мы сделали футболиста. Он и в Металлурге хорошо играл, и в Кривбассе, и в Заре. Те деньги, которые он получал, он все отрабатывал сполна.

– Очень грустная тенденция: за последние годы ушли из жизни такие игроки Шахтера, как Сергей Ателькин и Алексей Бахарев. Ушли еще совсем молодыми. В чем вы видите причину?

– Я много общался с игроками и могу сказать, что прежде всего, причинами стали физические нагрузки, которые ребята получали по ходу карьеры. Но это одна составляющая. Вторая, и не менее важная, это невостребованность после такой громкой карьеры. За забором стадиона очень грустно жить, когда ты был звездой в чаше стадиона. Я думаю, что с этим не все морально могут справиться. Поэтому, толчком к их уходу могло быть психологическое состояние на фоне больших физических нагрузок в прошлом.

– Виктор Евгеньевич Прокопенко был мудрейшим тренером и очень веселым человеком. Что вы вспоминаете о нем в первую очередь?

– Только положительные истории. Высокопрофессиональный тренер, отзывчивый человек, добрый, сильный как тренер. Знаете, как: есть команды, в которых бывает грустно, а при нем в Шахтере всегда было весело. 

– Вы сказали, что Альтман и Онищенко многому вас научили. А кто вообще повлиял на ваше решение стать тренером?

– Евгений Кучеревский. Онищенко и Альтман – это была моя работа в Металлурге. Но я же потом перешел работать вице-президентом в Кривбасс. Там поменялось несколько тренеров: Мунтян, Писковец, Ходукин. 

И мы как-то сдружились с Евгением Мефодьевичем, ведь часто играли товарищеские игры и пересекались во время подготовки на турецких сборах. И Кучеревский увидел мои организационные способности и как-то мне сказал: «А чего ты не идешь тренировать?».  И подтолкнул меня, чтобы я ехал на курсы, получал лицензию. Так и пошло. Получил лицензию «А», потом «Pro». 

Может, конечно, не все понимают, что борец тренирует футбольную команду. Но я в Украине один, а посмотрите в мире. Моуриньо – переводчик, а Арсен Венгер – инженер, тоже ж не играл (немного поиграл за Мюлюз и Страсбур, ‒ прим. FanDay.net). Но эти люди добились результата. У меня есть как сторонники, так и противники того, что я не играл в футбол – и стал тренером. Есть свои взгляды и я считаю, что я очень даже пригодился и Кривбассу, и Заре, и Краматорску. Кривбасс при мне никогда не вылетал, и Зарю я сохранил.

«Восемь лет не курил, а после полуфинала с Динамо – сорвался»

– При вас в Кривбассе раскрылся и даже попал в сборную Украины Максим Старцев. Как вы находили талантов? К вам же потом в Зарю приехал Любенович, еще были разные игроки типа Бюлюкбаши, Салаховича?

– Совершенно верно, при мне раскрылся Старцев. А Любенович приехал еще в Кривбасс. У меня был и есть сербский агент, Горан Велькович, он привез Дунича, Буньевчевича, Тришовича и Любеновича. Кто-то перерос Кривбасс, Старцев и Любенович ушли в Таврию.

Много было белорусских футболистов, которые от меня попали в сборную – Кирильчик и Кашевский, Морозов, Никитенко Серега. Тогда работала селекционная служба. Я вообще системный товарищ, и считаю, что если в каждом клубе есть проблемы, то их нужно решать.

Селекционная служба обязательно должна работать и просмотр футболистов должен вестись. Внимание должно уделяться не только молодым футболистам, но и опытным игрокам, которые сразу могут имплементировать тренерские решения в действия на поле. 

– В сезоне 2004/05 Кривбасс дошел до полуфинала Кубка Украины. Какие сначала были задачи и что говорило руководство, когда вы вели в счете с Динамо благодаря голу Кабанова, сыграли вничью после гола Милевского и в Киеве до последних секунд сохранялась интрига (0:2)?

– Веришь, восемь лет не курил и после этого сорвался! Я до сих пор помню, как Адиев не забил этот пенальти! А сейчас он тренирует сборную Казахстана. 

У нас было как? Мы планировали просто участие в Кубке Украины, каких-то задач там не было. Попасть в еврокубки тоже не было задачи – через чемпионат мы точно не попадали, поскольку занимали шестое-седьмое место. А вот когда уже вышли в полуфинал Кубка Украины… Мы же с Динамо и дома сыграли 1:1, а потом в Киеве уступили 0:2. Помню, что собрались и выглядели достойно. 

Изначально задачи выйти в финал не было. Но хотелось бы. А на тот момент Динамо было настоящим монстром украинского футбола. Я и забыл уже, что в моей карьере был полуфинал Кубка Украины, приятно вспомнить.

– А премиальные какие-то вам выписали за это?

– Конечно, были, согласно штатного расписания. Я не помню уже, сколько, но у футболистов было 500 долларов за игру, например. Миллионов не было. Мне не довелось работать в таких клубах, где платили миллионы. Самые лучшие премии были в Заре – покойный Букаев давал на каждую игру, ведь команда была в самом низу, нужно было мотивировать ребят на борьбу.

– Как вам удавалось не вылетать с Кривбассом три сезона подряд?

– Да там один сезон был на выживание, дальше все было стабильно. Я бы не сильно хотел хаять тех тренеров, которые были до меня, я пришел после Ходукина по ходу сезона. Мне пришлось доигрывать теми, кто был. А были и Старцев, и Близнюк, и Яксманицкий…

Мы старались и остались мы по делу. Вылетела тогда Волынь. Какие-то домашние игры были странные: мы проиграли Арсеналу с удалением дома, но не знаю, судейством же занимаемся не мы, тренеры, а тогда еще Федерация футбола Украины.  

– Мне в память врезалась ваша фраза на одной из пресс-конференций про судейский бандитизм.

– Так я это помню, это было в Полтаве. Я после этого перестал высказываться, потому что это еще чревато для самого себя. Становится только хуже. Я за честность в футболе. Если команда может играть в футбол, то пусть играет. Сейчас, кстати, ничего не изменилось – судьи тоже допускают много ошибок. 

– В ту пору, когда вы работали в Кривбассе, руководил еще Полищук или уже пришел Лифшиц?

– Нет, я работал только с Полищуком. И только положительные слова могу сказать о нем, как о руководителе. На тот момент тоже завод как-то странно был продан каким-то пакистанцам, а они ограничили финансирование. На первом этапе после них у него были партнеры из Днепропетровска, а потом, когда они стали подводить, начались задержки по зарплате и вообще, не могли даже на сборы выехать.

Тогда встал вопрос о том, чтобы прекратить существование Кривбасса, либо передать его в другие руки. Что Сергей Полищук и сделал – передал его в другие руки, а с Лифшицем я уже не работал. 

«Людей, которые злоупотребляли отдыхом, у меня в командах не было»

– Чуть раньше вы вспомнили про Букаева, который платил хорошие премии в Заре. А вы работали только с Букаевым, или и со Шпичкой тоже?

– Я пришел, когда было два президента: Букаев и Шпичка. Было такое, что привозили ползарплаты от Букаева, а половину – от Шпички. Но от Шпички недовозили. А на переговорах были оба. Было даже такое, что я не брал деньги для команды, а говорил: «Привозите все вместе, тогда расплатимся». Такое было один раз и тогда Шпичка понял, что со мной шутить не нужно. Он такой был, балованный дядька. 

А у меня ж если стоят задачи, то надо их выполнять. Структурный подход: футболисты не должны думать, заплатят им или нет. Для того, чтобы клуб чего-то добивался, нужно обещать и выполнять те требования, которые обещаны. И не только футболистам, но и работникам клуба, которые куют этот успех.

– Как вы восприняли новость о смерти Валерия Букаева? Молодой ведь совсем, 33 года…

– Это было тяжело. Он очень любил футбол, парень молодой… Я как раз ушел из Зари, когда Букаев улетел на лечение в Германию. Он понимал, что мне без него будет тяжело в Луганске. Мы решили с ним по-хорошему, что пусть побудет тренером Волобуев. 

– Кто из ваших футболистов был самым нережимным? Кто забивал на графики, тренировки, любил поспать, бухануть?

– Если честно, у меня с футболистами всегда была договоренность: есть время работать, а есть время отдыхать. Назвать кого-то нережимщиками я не возьмусь. Ходили легенды про Закарлюку, Яксманицкого, но ни об одном из этих футболистов не скажу, что они когда-то меня подвели. 

Мне досталась группа футболистов в Донецке, потом у меня еще играл Мишка Старостяк в Кривом Роге, Илюха Близнюк. Ты представляешь, какая у меня компания была? Я всегда говорил: есть время камни разбрасывать, а есть время их собирать. Но таких людей, чтобы этим злоупотребляли, у меня не было.  Всегда было взаимное уважение к профессии, футболу и общему делу. Все остальное можно было делать в отпуске, на выходных и так далее.

• Читайте также: «Заря перегорела. Шахтер станет чемпионом не благодаря Йовичевичу, а вопреки»: Леоненко жестко разобрал матчи УПЛ

– Самые нереализованные таланты из тех, кто у вас играл?

– (после долгой паузы)… Наверное, Димка Воробей. Я считаю, что он должен был играть на высоком уровне. В Заре он у меня был практически лучшим бомбардиром. Очень талантливый парень. Попал в Мариуполь и пропал. На мой взгляд, именно он не раскрыл свой потенциал.

– А еще ж в Заре был такой парень, как Дима Бровкин…

– Да, точно. Брова тоже был неплохой, но он играл чистого нападающего, а Воробей мог играть и крайнего нападающего. 

– За Канчельскиса Есауленко вез в чемодане миллион фунтов стерлингов. А какую самую большую сумму денег вы держали в руках за трансфер футболиста?

– 300 тысяч долларов. За кого – не скажу, но было такое.

«Футбол сегодня нужен в том числе и военным»

– 8 апреля прошлого года вы едва не попали под ракетный удар на вокзале в Краматорске. Как вы выжили?

– Мы вывозили семьи судей в Днепропетровск. Да, буквально на полчаса раньше были на вокзале.

– У вас не было никакого предчувствия?

– Да после 2014 года мы реально понимали, что это уже настоящая война. В армию нас не взяли, а мы хотели. Тогда начали вывозить детей и иногда возить гуманитарную помощь, покупать дроны, тепловизоры. Но с высоты прожитых лет, в этих обстоятельствах оказалось важнее вывезти свои семьи, своих детей и помочь тем, кто остался тут. 

Понятно, что сейчас нелегко, все ждут и помогают Збройним Силам України побеждать. Нужен ли футбол? Так, конечно, нужен! Мы для того и играем, чтобы военные ребята могли хоть на пару часов отвлечься от войны и посмотреть этот футбол. 

– Недавно была громкая история о двух известных в 90-е футболистах: Александр Воскобойник и Вадим Солодкий. Их принудительно мобилизовали и один из них погиб. Возможно, вы знаете еще о ком-то, кого постигла такая судьба?

– Да, Вадик погиб… По-моему, Игоря Короля тоже мобилизовали, по крайней мере, слышал такое. Он даже получил ранение.

– В Википедии написано, что у вас есть брат и он возглавляет какой-то клуб в Донецке сейчас. Это правда?

– Думаю, часть правды в этом есть. Не все сейчас могут выехать, но наше общение давно прервалось на фоне того, что я выехал еще в 2014 году. А он остался там. Для того, чтобы не осложнять отношения, лучше, наверное, не общаться. Если чем-то он и занимается там – это его выбор. У меня Родина известно какая, и я ее менять не собираюсь.