Надежда Навроцкая: «Тимощук хотел отправить своих детей в школу для умственно отсталых с синдромом Дауна»

fanday

Эксклюзив

1 ноября 2021, 10:00

274059

Огненное интервью бывшей жены капитана Шахтера, Зенита и сборной Украины Анатолия Тимощука для Fanday.net.

Их пару называли идеальной в украинском футболе – ценители искусства и древностей, коллекционеры и любители моды. Где найдешь более образованную и разностороннюю, но при этом гармоничную пару? Сейчас это больше воспоминания.

Бывшая жена украинского полузащитника Анатолия Тимощука откровенно рассказала FanDay.net об экс-игроке Шахтера, Зенита и Баварии. Также Надежда Навроцкая призналась, как ей живется в Германии, вспомнила, каким Тимощук был в молодости, и кто он сейчас. А также поделилась информацией о судах с Тимощуком, общении детей с отцом и еще много интересного.

«Дочки хорошо говорят на украинском языке, хотя на родине не бывали из двухлетнего возраста»

– Расскажите, чем вы сейчас занимаетесь?

– В основном занимаюсь собственными детьми, также наша компания Pediatric Air Ambulance занимается транспортировкой тяжелобольных пациентов по всему миру от кровати до кровати.

– Вы проживаете в Германии. Чувствуете себя там уже, как дома?

– В принципе, да. Я не живу в Украине с 2007 года. В Германии проживаю с 2009 года. На родине у меня уже нет дома.

Мой последний дом в Украине был в Донецке, а этот город сейчас оккупирован, и я никак туда не могу попасть и не смогла бы. Потому у меня нет дома в Украине.

– Что вам больше всего нравится в Германии?

– Инфраструктура для бизнеса, возможности, отношения. Очень резкое отличие от украинских реалий. Для любого предпринимателя из Украины это приятный шок.

– Как себя чувствуют ваши дочери?

– Они родились в Германии и живут здесь. В Украине они были только когда им было два года, еще маленькими, и этого уже и не помнят. Тогда мы гостили всего десять дней. Сегодня пока невозможно им попасть в Украину, потому что папа обычно бойкотирует все поездки детей куда угодно. Уже неоднократно проверено, что он точно не даст потом разрешение на выезд домой из Украины и нужно будет добиваться разрешения через суд, придется пропускать школу и вообще где-то жить в Украине это время.

– Но от украинских корней девочки не отошли?

– Они хорошо говорят на украинском языке. Одна дочь сейчас поступила в гимназию, а другая в средней школе, хорошо учатся. Проводят время с друзьями, как и все здешние ребята. В Германии бесплатное образование, но есть и частные школы. Здесь образование отличается от нашего.

В Конституции Украины прописано, что мы можем получить бесплатное образование, а в Германии ‒ что должны. То есть, если вы не посылаете здесь ребенка в школу, вы несете уголовную ответственность. Также интересно, что здесь ходят в школы и агитируют детей выбирать те или иные профессии, в Украине такого нет. То есть приходят в школу пожарные, маляры, медсестры, полицейские и рассказывают о своих профессиях, а также как можно получить соответствующее образование.

– Есть ли возможность учиться на украинском языке в Мюнхене?

– Нет, такой возможности нет. Есть в Мюнхене украинский университет, но школ нет. Разве что есть воскресная школа в украинской церкви, в которой каждую субботу проводятся занятия на украинском языке. У меня дети очень хорошо говорят на украинском языке с рождения, потому что с ними я общаюсь исключительно на украинском. А вот немало людей, которые приезжают в Германию или куда угодно, просто не разговаривают с детьми на украинском. Думаю, что в этом проблема. Наши украинские дети очень редко говорят на украинском, часто они могут понимать его, но не очень хорошо говорят на нем.

«Тимощук притворился бомжом в России»

– Помогает ли дочерям Тимощук?

– Он иногда платит алименты, которые ему назначены судом. Сам по себе он много лет не помогал вообще. Подать на уплату алиментов за последние годы, которые он не платил, у меня тоже не было возможности,

потому что он притворился бомжом в России. Он прописался в здании какого-то ледового комплекса.

– Когда в последний раз виделись дети с отцом?

– Они почти не общаются: папа редко звонит, три года он уже не приезжал, и они не виделись. Общения, интересов нет. С праздниками не поздравляет, подарки не дарит даже на день рождения. На последний день рождения он прислал цветы детям. Они даже не поняли, зачем им цветы.

– В чем была суть его претензий к ним?

– К детям у него не было претензий. Однажды дети спросили его, почему он не поздравляет их с днем рождения, а он ответил, что они его тоже забыли поздравить. Какой-то такой бред был несколько лет назад.

– Когда вы последний раз общались с Тимощуком?

– Я не помню уже, если честно.

Я заблокировала Анатолия в какой-то момент, потому что надоело читать какие-то бесконечные обидные слова и было не о чем общаться. Сейчас общаемся исключительно через адвокатов.

«Для меня, как для женщины, для семьи – Тимощук самый опасный»

– Расскажите, каким человеком Анатолий Тимощук был в молодости, какие у него были ценности?

– Он всегда был несколько нарциссической натурой, иногда слишком сильно. С другой стороны, он перенимал на себя ценности человека, с которым он находился. Например, какая-то ситуация, я говорю свое мнение, а он такой: “Да”. А потом с другим человеком он будет говорить иначе. У него нет своего ядра.

Единственное, что у Тимощука есть, это какое-то упрямство и злость.

Потому что он хочет, чтобы его все всегда хвалили, подчеркнуть свое достоинство. Это всегда было так. Я когда-то могла с этим жить, а потом уже в какой-то момент перестала быть нормально, скажем так.

– Вы его всегда поддерживали, он был благодарен вам за это?

– Да, он был благодарен. Когда начали разводиться, то он благодарил за то, что я была с ним и ему помогала. До поры до времени он нормально реагировал, пока не попал под влияние других людей.

– Как вы познакомились?

– Мне было 15 лет, а ему 16, мы еще были школьниками. Я вечером ехала к отцу в маршрутке, и Анатолий подсел ко мне с другом, что-то со мной пытались разговаривать, а я этого не хотела. В результате они нашли, где я живу. Мы жили рядом, но просто не знали друг друга. Сначала они нашли мою подругу, а уже потом меня. Начали дружить, а потом уже завязалось как-то, и мы встречались.

– Сожалеете ли вы о том, что однажды познакомились с ним?

– Да нет, не жалею. Я вообще не люблю минусовать прошлое. У меня такие классные дети сейчас, как я могу сожалеть. Конечно, могло все быть иначе. Если бы я познакомилась с ним в 25 лет, то, возможно, жалела бы. Тогда есть выбор: когда тебе 25, сознание другое. Ты с кем-то знакомишься и можешь сказать потом: «Зачем я туда полез?». А когда в 15 лет с кем-то, это другое. Вот какой-то друг непутевый, и ты тянешь с ним отношения. Как вы можете сказать, что сожалеете о том, что с ним познакомились в детстве? Вы себе этого не представляете, потому что этот друг всегда был. Вы не можете о таких вещах сожалеть.

– Какие плохие и хорошие качества в Анатолии вы можете отметить?

– Я считаю, что вообще нет хороших или плохих качеств у человека. Есть просто человек, может быть, классный спортсмен или классный хирург. А дома он ‒ психопат, нарцисс, всех выводит. Вот он плохой или добрый? Здесь он людей спасает, делает операции, а приходит домой ‒ и совсем другой.

Я не могу говорить о качествах Тимощука, как спортсмена. Я могу судить как женщина. С этой стороны ‒ он опасен для любой женщины. Самые опасные люди, как оказалось из моего опыта, это люди, не имеющие собственного ядра, мысли. Вообще, ничего собственного не имеют. Когда нет собственного ядра, тогда человек может упасть легко во чтобы-то ни стало. Может прийти любой сильный человек, который захочет манипулировать, что-то получить от него, он просто поведет тебя за собой. Это опасные люди.

Для меня, как для женщины, для семьи – Тимощук самый опасный в этом плане.

Он слушает и поступает так, как ему говорят. Попадает под влияние других людей.

– Какой ритм жизни был у Тимощука? Он любил выпить, покурить?

– Нет, ну как может выпить и покурить человек, который хочет, чтобы о нем говорили только хорошее и хвалили всегда? Если нет собственного ядра, нет собственных опор. Бывают такие люди, у которых чувство, что нужно постоянно получать подтверждение внешнего мира, что ты хорош, без этого вы просто не можете жить. Они будут делать все, чтобы получить это подтверждение. Будут разбивать лоб, молясь Богу.

Тимощук делал все, чтобы быть лучше других, поэтому, конечно, не пил и не курил. Вообще не пил, даже конфеты со спиртным не ел.

Потому что это была его фишка: классно всем рассказать, как он крут, потому что не пьет и не курит, и так действительно было.

– Почему Тимощук не хотел переходить в Динамо?

– Вы имеете в виду в начале его карьеры. Он там закончил Киевский спортинтернат, и затем была прямая дорога в Динамо. Тогда он не пошел, потому что в интернате его оскорбляли, избивали, забирали еду. Были плохие условия, плохое отношение к детям. Его это не устраивало и у него была обида.

Больше Динамо ему не предлагали никогда, он состоялся как футболист в Шахтере и не перешел бы в Динамо. Хотя сейчас Мирча Луческу в Динамо… С одной стороны, я понимаю, что, может, это где-то и нормально. А с другой ‒ я думаю, что лучше таких вещей не делать. Просто чтобы такого не было.

Считаю, что переход Луческу в Динамо – это нож в сердце Ахметову.

Это не очень правильно, когда ты работаешь с человеком столько лет, а потом вставляешь этому человеку нож. Как бы ты с ним не разошелся, а я не знаю, как разошлись Луческу и Ахметов. У вас была какая-то общая история, и так просто взять и засунуть тот нож? Я бы так не поступала точно.

«Переход Тимощука в Зенит ‒ случайность на самом деле»

– Расскажите о том, как его приглашали из Волыни в Шахтер.

– Я не очень хорошо помню это. Я тогда не была еще женой, мы просто встречались, и я еще не очень в теме была. Тогда Канана приехал,

его папа с мамой решили, что так лучше, и отправили Анатолия в Шахтер.

– Как жили в Донецке, все устраивало?

– В принципе, да. С 20-ти лет я начала приезжать в Донецк, потому что еще параллельно училась. Если ты в таком молодом возрасте, то как может что-нибудь в каком-то городе не устраивать? Все было нормально. Разве что после Волыни меня там шокировал воздух, но потом я уже это не замечала, если честно.

– Что произошло с вашей недвижимостью в Донецке?

– Ничего пока не произошло. Есть у нас определенное количество совместной недвижимости, она сейчас находится в распределении в украинском суде, но дело в том, что решение не будет приниматься в Донецке.

Тимощук делает все возможное, я убеждена, покупает или влияет на судей с Ермаком на пару, так что те вообще голову теряют и плодят беспрецедентные решения, очень далекие от закона.

Хотят лишить имущества без законных оснований.

Еще когда у Ермака была адвокатская контора, он занимался этими вопросами для Тимощука. Однажды Ермак даже лично хотел приехать свидетелем со стороны Тимощука, быть в семейном суде (по крайней мере, так заявлял Тимощук) по теме как законы Украины трактовать лучше. \

Читайте также: Рейтинг лучших легальных букмекерских контор Украины 2021

– Погодите, это какой Ермак?

– Ермак ‒ это тот самый, что сегодня присосался к Зеленскому, как пиявка.

– Как вы воспринимали переход в Зенит тогда, в мирных нулевых?

– Когда я спрашивала Тимощука, какая у него мечта, он отвечал, что хочет играть в каком-то европейском клубе, гранде. В то время почти не продавались украинские футболисты, они не уходили из Шахтера.

Когда уже появилась такая возможность, Зенит заинтересовался, Ахметов им назвал нереальную сумму, а те согласились.

И он уже не мог отступить от своих слов. Поэтому переход Тимощука в Зенит ‒ случайность на самом деле.

Впрочем, с переходом в Зенит стало ясно, что это может быть путь в европейский клуб. Потому что оттуда легче было перейти в другой клуб, попробовать хотя бы. В то время Шахтера никого не отпускали. Как я могла это воспринимать? Ну, что-нибудь новое, поехали.

– Не хотели ли возвращаться в Шахтер после Баварии, был ли такой шанс?

– После Баварии – нет. Были предложения из других клубов. О Шахтере речи не было. Был вариант вернуться в Зенит. Если я не ошибаюсь, то был еще вариант с немецким Вольфсбургом.

– Как все решилось с Баварией?

– У Баварии был контракт 3+1. Прошло три года, включился еще год и все. Он уже был возрастным игроком в принципе.

«В первые годы войны Тимощук получил даже какую-то грамоту от руководства ДНР»

– Какое у вас хобби?

– Я люблю стратегические командные игры. Очень редко пишу какие-нибудь работы, я же по образованию художник. Когда у вас будут дети, то у вас уже не будет хобби, пока они не вырастут (смеется – прим. FanDay.net). Они отнимают много времени и не очень много остается свободных минут на хобби. Я люблю что-то читать, учить, немало разного. Нет такого, что я зациклена на каком-нибудь хобби.

– О хобби спрашиваю, потому что семейство Тимощуков собирало иконы. Какова судьба коллекции, кому они достались?

– Контрабандой в особо крупном размере (около 10 млн. евро) Тимощук их вывез в Россию.

Он когда-то рассказывал, что это украинское достояние и так далее. Но вывез их в Россию, и они находятся в подвале его квартиры на Крестовском острове.

Тимощук завез это, казалось бы, украинское достояние в Россию. Это были наши иконы, но, по сути, нельзя вывозить такие ценности из Украины.

Но Тимощуку можно ‒ почему нет? В Украине, если есть бабки и «решалы» за спиной, то можно все – и границу открыть на миллионы, и вывезти все, что хочешь. У нас правила и законы только для простых людей. А из Донецка тоже Тимощук вывез из-за своих связей наше имущество, все, что мог, в Россию. А почему бы и нет?

В первые годы войны Тимощук получил даже какую-то грамоту от руководства ДНР.

Поэтому из Донецка тоже может вывозить, что хочет. Поэтому я убеждена, что из России Тимощук не собирается вообще никогда возвращаться в Украину. Когда-то были варианты вернуться через Шевченко, Павелко или Ахметова. Но не думаю, что он этого хотел по сути. И наш развод здесь ни при чем. Туда в Россию ветер ему как-то дует сильнее, а он по ветру.

– Что еще коллекционировали?

– Тимощук пытался какое-нибудь вино собирать, но, если честно, какой-то коллекции не было. Я лично ничего не собирала, только важные для меня книги, это максимум. Еще у меня была определенная часть работ моей учительницы Татьяны Галькун, это народная художница Украины.

«Самая большая премия Тимощука? На чемпионате мира-2006 – в районе 500 тысяч долларов сразу за несколько матчей»

– Какие премии были у Тимощука?

– В Зените были большие премии, как и в Украине, но не во всех клубах, а только таких, как Динамо и Шахтер. Смотря какая это игра, ты в основе или в запасе. Если постоянно основной игрок, то от 10 до 100-150 тысяч долларов за матч. Это достаточно большие бонусы.

В Европе такого нет, в Баварии в частности. У них бонусы за игру 1000 с чем-то, мелочь, если сравнивать с Зенитом или Шахтером.

Бывают большие премии в мюнхенском клубе разве что за Лигу Чемпионов ‒ когда ее выиграли, дали 70 тысяч евро премии, но это раз в жизни такое бывает.

– Какую самую большую премию получал Тимощук?

– Видимо, чемпионат мира в 2006 году. Это было в районе 500 тысяч долларов сразу за несколько матчей.

– Все приносил домой, или что-нибудь скрывал от вас?

– Он все приносил домой, вернее в банк. Зачем от меня прятать? Я ведь не следила за тем, куда он девает эти деньги. Я доверяла человеку, не страдала паранойей. От меня особо прятать не нужно было.

Тимощук мог сказать, что проиграл, там, в карты 10 тысяч. Футболисты все играют в карты, постоянно.

Просто кто-то на меньшие деньги, кто-то побольше. В основном не на большие, всегда на маленькие, там, по пару сотен.

– Какие отношения у вашей семьи были с Луческу?

– Особых нет, так, на каких-то ивентах могли общаться. В общем, ничего особенного.

«Тимощук хотел отправить своих детей в школу для умственно отсталых детей с синдромом Дауна»

– Как такая классная пара могла развалиться?

– Просто заводится такая русская тетушка, старший человек, которая берет в оборот нескольких мужчин сразу и начинает их долбить по своим схемам.

Это не молодая девушка, которая хочет, чтобы ей что-то купили, это серьезная уже возрастная тетушка. Она придумывает о себе какие-то легенды, типа то она писательница полумиллионных тиражей какой-то несуществующей книги, то она художница от Бога, то балерина в прошлом, то журналист и т.д. И рассказывает эти сказки о себе всем случающимся ей дуракам.

Я уверена, что по ее наводке тоже ограбили наш дом в Санкт-Петербурге.

Забрали все часы Тимощука. Это очевидно, потому что никто никуда не ходил, а просто поднялись на гору в спальню, к точному месту, где лежали часы Тимощука. Даже лежавшие на видном месте деньги на другом этаже не взяли. Это было еще, как мы жили вместе.

И дальше по схеме она занялась делами Тимощука и начала сама от его имени писать ахинею в суды. И вообще делать все, чтобы как можно дольше суды продолжались. А за это время она все себе от Тимощука вытаскивает под лозунгом "Я же твой друг, я тебе все скрою надежно". Вот такая схема. Если бы это была нормальная женщина, то хотела бы, чтобы скорее Тимощук закончил с прошлым, с судами, и жить бы с ним спокойно ‒ семья, дети и такое. Но это не тот вариант, разумеется. У нее другие цели.

– Когда именно вы поняли, что конец семьи?

– Когда я уже увидела неискренность в его глазах, он не мог объяснить, что хотел. В Казахстан переехали, Анатолий снял квартиру, и я уже понимала, что он что-то мутит по какой-то схеме. Что-то готовит нехорошее.

У них же схема какая? Он взял того же адвоката, который был у Кержакова. Там что-то от партии "Единая Россия". Все берут адвоката из этой пропутинской партии. И она решает там все с судами. Знаете, есть адвокаты нормальные, а есть «решала». Там есть свои «решалы», кто кому что-то лижет, кто кому что-то несет.

Кержаков у всех своих жен забирал детей, всех объявлял наркоманками. По той же схеме Толик хотел поступить со мной. Он там рассказывал, что из меня сделает наркоманку, алкоголичку и так далее. Они пробовали по той российской схеме в Германии действовать.

Но Германия – это не Россия, здесь так нельзя. Здесь оно так не проходит.

В России объявили вас наркоманом ‒ и вас нужно проверить.

А если вас проверят, то вы обязательно окажетесь наркоманом, это же Россия.

Тимощук говорил, что я психически ненормальная, отправлял социальные службы ко мне, говорил, что дети голодные, нечего есть и так далее. Он лично так сидел на суде и говорил это. Рассказывал, что я плохая мама и поэтому дети не идут в школу в шесть лет.

Тимощук добился судебной экспертизы, позвонили по телефону и дали вводные данные психиатра судебно-медицинской экспертизы. После теста судебная экспертиза заключила, что наши дети умственно отсталые. И рекомендация ‒ отправить их в школу для умственно отсталых детей с синдромом Дауна. Толик об этом говорил, что нужно их отправить. Это настолько грубо, чтобы отправлять своих детей в школу для умственно отсталых, потому что судебная экспертиза написала, что айкью 60-70.

Я сделала параллельные тесты для детей в LMU (Мюнхенский Максимилиан университет) и там результат получился объективным ‒ айкью выше нормы, дети уровня гимназии. На сегодняшний день так и есть. Вот теперь и задаю себе вопрос: может, медицинскому судебному эксперту вместе с Тимощуком может самим чего-то в голове не хватало?

Вот как эта машина работает.

Если бы я не отбивалась и не боролась за детей, вот такой папа определил бы детей в школу для умственно отсталых и сломал бы им судьбы.

Ему было все равно на детей. Просто он хотел доказать, какая я плохая мама, что они не идут в школу в шесть лет, я ими не занимаюсь, они тупые. При этом в интервью рассказывал какие дети у него умные и владеют четырьмя языками и все такое. У него такая была тактика.

Дочки родились по 600 грамм веса, четыре с половиной месяца они провели в больнице. До 2.5 лет Ноа жила с кислородным баллоном, вот как сейчас больные ковидом. Им нужно было пойти в школу не в шесть лет, а в семь, так жизнь сложилась. Это не значит, что они дураки, потому что школа их проверяла и делала заключение, что они умственно развиты по возрасту и им подходит в шесть лет идти в школу. Просто эмоционально еще не готовы были.

Ребенок должен быть готов к учебе, и если рано отдать его в школу, то он себе испортит всю жизнь учебой, не будет учиться нормально никогда. Я это считала и отдавала их в школу семь, немцы к этому нормально относятся. Папа пошел жестко в отношении этих детей, воспользовался ситуацией, что они родились преждевременно и доказывал, что мама плохая и не занимается детьми, поэтому они не могут пойти в шесть лет в школу.

Это настолько низко, я не знаю, бывает ли еще большее дно.

Если у вас дети едва выжили, долго они находились в реанимации, то понятно, что им нужно больше времени, они идут годом позже в школу. А Тимощук этим воспользовался, сидит и говорит, что их надо отдать в школу для умственно отсталых. Это просто жесть!

Он это делал, но я уверена, ему это в голову вкладывают. У него такие идеи не возникают, у него вообще нет идей. Что ему скажешь в пустую голову, так оно так и будет, он даже не думает, все подписывает, что ему несут, и все делает, как ему говорят: «все отлично, давайте, рвите моих детей». Тимощук опасен.

– Как делили имущество семьи, или еще не все завершено?

– Оно вообще не поделено. Что Толик мог взять, то сразу взял, а сейчас что-то делится. Он вывез иконы, попереводил деньги, которые были на счетах, инвестировал миллионы в какой-то глупый бизнес в России ‒ рестораны.

Все переписал на ту тетю.

Соответственно, он затягивает распределение. Бог ему судья.

«Это просто днище по всем фронтам, как на мой взгляд»

– Если бы Тимощук пришел с извинениями и хотел бы вернуться к вам, чтобы вы ему сказали?

– Это априори невозможно, потому что он бы ко мне даже не подошел. Моя позиция – он опасен для жизни, нельзя иметь рядом с собой такого человека. Избавляйтесь от таких людей, если они у вас есть. Он для меня всегда будет опасен.

Человек, который своих детей запихивал в школу для умственно отсталых, будет для меня лично всегда как инвалид головы. Есть люди без рук, без ног, а есть без души, как Тимощук. Я на него даже не обижаюсь. Потому что это то же самое, что просить человека без рук подать воды. Полагаю, у него нет моральных принципов, вообще ничего.

Воспитания у него тоже нет. Он может показывать свое достоинство, как хочет, но есть факты, которые говорят сами за себя. Есть дно, которое он пробивает до сих пор. Например, ходил в суд с идеей, что я украла у него деньги (которые, как было доказано, он сам себе отправлял на другой счет).